Еще чего не хватало! Однако он последовал за горничной, которая, несмотря на полноту, быстро бежала впереди него.
В кабинете управляющего лечебницей следователь застал самого управляющего и доктора, обоих в крайне возбужденном состоянии. Господа эти были чем-то неуловимо похожи между собою. Невысокие, плотные, почти в одинаковых светлых пиджаках. И тот и другой носили аккуратные бородки и имели одинаково озабоченный вид, так что поначалу Сердюков, хоть он и хорошо всегда запоминал лица своих собеседников, путал первые несколько дней доктора и управляющего.
– Благодарю вас, господин Сердюков, что вы не замедлили вернуться! – вскричал доктор. – Приношу вам свои извинения за то, что мы потревожили вас, но у нас безвыходное положение, сударь! И мы вынуждены просить вашей помощи уже как полицейского следователя.
– Что же случилось, господа?
– Умер один из наших пациентов. И вы знаете его. Это господин Боровицкий! – сокрушенно произнес доктор.
– О господи! – невольно вырвалось у следователя. А он-то еще радовался, что не простился с семейством! Сердюкову стало стыдно перед самим собой. – Но, господа, я мало что смыслю в санаторном лечении, но полагаю, что, как и во всяком лечебном заведении, такое иногда случается?
– Нет, господин Сердюков. В нашем заведении такого несчастья никогда не было! И не могло быть – до сего дня! Мы неукоснительно следим за состоянием здоровья наших пациентов, вы сами в этом убедились, как наш клиент. Вы же понимаете, как подобный случай повлияет на нашу репутацию, что подумают иные клиенты, узнав, что в нашей лечебнице случаются подобные прискорбные происшествия! – продолжал стенать доктор.
– И все же господа, я не понимаю, при чем тут полиция, если один из ваших пациентов умер? Ведь он был болен. Не так ли?
– Да, господин Боровицкий не был здоровым мужчиной, – в разговор включился управляющий. – Но его недуг не носил смертельного характера. К тому же обстоятельства его смерти нам пока что не совсем понятны. И мы бы хотели их прояснить, но очень аккуратно, чтобы не повредить репутации нашего заведения и не испугать других пациентов. К тому же, насколько я знаю, вы были знакомы с покойным и его семьей. Это обстоятельство могло бы вам помочь в расследовании.
– В расследовании?! – изумился Сердюков. – Вы хотите, чтобы я задержал свой отъезд и взялся за это дело?
– Именно так, – подтвердил управляющий, – разумеется, мы берем на себя все расходы по вашему предыдущему лечению, по вашему пребыванию здесь на время расследования, и, безусловно, мы выплатим вам ту сумму, которую вы сочтете нужным запросить с нас в подобном случае.
– Я должен телеграфировать в Петербург, испросить позволения начальства… – засомневался следователь.
– Умоляю вас! – заломил руки доктор. – Всего несколько дней задержки! Спасите нас! Мы не останемся в долгу!
Сердюкова терзали сомнения. Остаться и приняться за расследование? В конце концов, какая разница, где ему вновь приступить к делу! К тому же очень жаль беднягу Боровицкого, а уж о его осиротевшем семействе нечего и говорить!
Следователь хрустнул сплетенными пальцами. Доктор поморщился. Да-с, плохое состояние суставов!
– Господа! В сложившихся обстоятельствах и христианский долг, и мой долг как полицейского принуждают меня согласиться выполнить вашу просьбу. Чрезвычайно прискорбно, что мне придется расследовать смерть отца многодетного семейства, с которым я сам был знаком. Он казался мне приятным безобидным человеком. Что ж, пройдемте к месту происшествия! – И Сердюков решительными шагами двинулся к двери. |