Изменить размер шрифта - +

Девушка направилась к лестничному маршу.

– Итак, время визита. Шестнадцатое октября. Час ночи, – прокряхтела Поля, записывая точные данные в свою тетрадь.

Потом, с чувством хорошо выполненного долга, откинулась на спинку удобного кресла…

 

…Стрелки часов уже подходили к двум часам ночи, когда дверь подъезда с шумом распахнулась. Толпа людей в камуфляжной форме ворвалась в холл. Впереди бежал маленький тщедушный человечек в гражданской одежде. Он суетливо размахивал руками и возбужденно кричал:

– Вы увидите, мы возьмем ее тепленькой!

Осоловелая после короткого сна, Полина Ивановна попыталась было воспрепятствовать вторжению, но ее бесцеремонно оттеснили в сторону. Какой то строгий мужчина в форме, по всему видно, что начальник, спросил:

– Из пятой квартиры кто нибудь выходил?

Кузнецова схватилась за заветную тетрадку.

– Сейчас я вам все скажу, у меня все записано…

Но странный мужчина, похлопав ее по плечу, бросил загадочную фразу: «Вас допросит следователь» – и устремился вверх по лестнице. Толпа последовала за ним.

– Постойте, я не успела вас записать! – крикнула консьержка. Но обращалась она уже к пустоте…

 

Далее события разворачивались с молниеносной быстротой. Полина не успела даже перевести дух, как в подъезд ворвались еще не менее дюжины каких то торопливых людей с серьезными лицами. Появились санитары с носилками.

– Труп где? – обратились к ней с вопросом.

– Чей? – застыла на месте консьержка.

– Ну не папы же римского! Труп Павловской Алины Станиславовны в какой квартире проживает? – неуместно пошутил кто то.

– Ой! – прошептала бедная женщина, стекая в кресло.

Впервые за два года безупречной службы Полине Кузнецовой изменила выдержка. Трясущиеся руки не могли удержать ручку, а традиционный вопрос о цели визита было не так легко произнести. В горле стоял ком…

 

Время остановилось. Мимо консьержки беспрестанно сновали люди. Какой то человек в штатском задавал ей вопросы. Она что то отвечала. Скорее всего невпопад, потому что он, махнув рукой, покрутил пальцем у виска и забрал из ее рук тетрадь.

Санитары пронесли к выходу что то ужасное под белой простыней. Щуплый человечек, устроивший ночной переполох, что то орал в телефонную трубку. Кажется, он требовал прессу и телевидение. Видимо, его призыв был услышан. Люди с фотоаппаратами и камерами появились с завидной быстротой.

В голове Кузнецовой работала кузница: огромный молот опускался на наковальню, наполняя пространство нестерпимым грохотом. Она плохо соображала. Лица, звуки слились в один сплошной водоворот. Но хаос вдруг разбился вдребезги от отчаянного вопля:

– Это не я. Я ее не убивала! Не убивала!

«Ла, ла, ла!» – отозвалось эхо на верхних этажах.

Возмутители ночного спокойствия тащили под руки девушку. Джинсовая одежда так и не успела обсохнуть. Спутанные каштановые волосы прилипли к лицу. В карих глазах стоял ужас. Она сопротивлялась изо всех сил. Несмотря на субтильную комплекцию девицы, два упитанных стража порядка едва удерживали обезумевшую преступницу.

Застрекотали фотоаппараты. Заработали камеры.

«Сенсация года – убийца адвокат!», «Оборотень в образе молодой девушки!», «Леди Макбет нашего уезда!» – слышалось со всех сторон.

– На счету этой особы уже два убийства! – позировал перед камерами щуплый человечек. – Я – сам адвокат, поэтому не буду называть вам пока фамилию и имя убийцы. У нее тоже есть права. Но думаю, скорый и справедливый суд без труда установит истину…

Полина, открыв рот, слушала речь адвоката, в которой слышался плохо скрытый триумф.

Быстрый переход