Девушка направилась к лестничному маршу.
– Итак, время визита. Шестнадцатое октября. Час ночи, – прокряхтела Поля, записывая точные данные в свою тетрадь.
Потом, с чувством хорошо выполненного долга, откинулась на спинку удобного кресла…
…Стрелки часов уже подходили к двум часам ночи, когда дверь подъезда с шумом распахнулась. Толпа людей в камуфляжной форме ворвалась в холл. Впереди бежал маленький тщедушный человечек в гражданской одежде. Он суетливо размахивал руками и возбужденно кричал:
– Вы увидите, мы возьмем ее тепленькой!
Осоловелая после короткого сна, Полина Ивановна попыталась было воспрепятствовать вторжению, но ее бесцеремонно оттеснили в сторону. Какой то строгий мужчина в форме, по всему видно, что начальник, спросил:
– Из пятой квартиры кто нибудь выходил?
Кузнецова схватилась за заветную тетрадку.
– Сейчас я вам все скажу, у меня все записано…
Но странный мужчина, похлопав ее по плечу, бросил загадочную фразу: «Вас допросит следователь» – и устремился вверх по лестнице. Толпа последовала за ним.
– Постойте, я не успела вас записать! – крикнула консьержка. Но обращалась она уже к пустоте…
Далее события разворачивались с молниеносной быстротой. Полина не успела даже перевести дух, как в подъезд ворвались еще не менее дюжины каких то торопливых людей с серьезными лицами. Появились санитары с носилками.
– Труп где? – обратились к ней с вопросом.
– Чей? – застыла на месте консьержка.
– Ну не папы же римского! Труп Павловской Алины Станиславовны в какой квартире проживает? – неуместно пошутил кто то.
– Ой! – прошептала бедная женщина, стекая в кресло.
Впервые за два года безупречной службы Полине Кузнецовой изменила выдержка. Трясущиеся руки не могли удержать ручку, а традиционный вопрос о цели визита было не так легко произнести. В горле стоял ком…
Время остановилось. Мимо консьержки беспрестанно сновали люди. Какой то человек в штатском задавал ей вопросы. Она что то отвечала. Скорее всего невпопад, потому что он, махнув рукой, покрутил пальцем у виска и забрал из ее рук тетрадь.
Санитары пронесли к выходу что то ужасное под белой простыней. Щуплый человечек, устроивший ночной переполох, что то орал в телефонную трубку. Кажется, он требовал прессу и телевидение. Видимо, его призыв был услышан. Люди с фотоаппаратами и камерами появились с завидной быстротой.
В голове Кузнецовой работала кузница: огромный молот опускался на наковальню, наполняя пространство нестерпимым грохотом. Она плохо соображала. Лица, звуки слились в один сплошной водоворот. Но хаос вдруг разбился вдребезги от отчаянного вопля:
– Это не я. Я ее не убивала! Не убивала!
«Ла, ла, ла!» – отозвалось эхо на верхних этажах.
Возмутители ночного спокойствия тащили под руки девушку. Джинсовая одежда так и не успела обсохнуть. Спутанные каштановые волосы прилипли к лицу. В карих глазах стоял ужас. Она сопротивлялась изо всех сил. Несмотря на субтильную комплекцию девицы, два упитанных стража порядка едва удерживали обезумевшую преступницу.
Застрекотали фотоаппараты. Заработали камеры.
«Сенсация года – убийца адвокат!», «Оборотень в образе молодой девушки!», «Леди Макбет нашего уезда!» – слышалось со всех сторон.
– На счету этой особы уже два убийства! – позировал перед камерами щуплый человечек. – Я – сам адвокат, поэтому не буду называть вам пока фамилию и имя убийцы. У нее тоже есть права. Но думаю, скорый и справедливый суд без труда установит истину…
Полина, открыв рот, слушала речь адвоката, в которой слышался плохо скрытый триумф. |