— Не скажу, ты не достоин откровенности моей! — пафос чуть ли не из ушей полился.

Кирилл вздохнул.

— Этого стоило ожидать. Он нам ничего не скажет.

— Не скажу, — согласился Велислав. — Я вас, людей, ненавижу! Была бы возможность. Десятками бы вас резал, чтобы вы все подохли, наконец!

— Я могу дать тебе такую возможность, — предложил Адвокат.

Маленькая куколка дёрнулась, нашарила его взглядом и расплылась в страшном оскале.

— А, лукавый! Про тебя мне говорили. Что речи твои сладки, обещания манящи, и ты даже держишь слово, только потом плата высокая. Не хочу. Не буду я с тобой ничего подписывать. И договариваться ни о чём не буду! Вот! Накося! Выкуси! — сообщила с хохотом душа и высунула синий распухший язык.

— Ну, что ж. Я пытался по-хорошему. Правда, пытался. Но раз уж так получилось… Лэйла.

— Да?

— С нами не хотят делиться подробностями. Почему эта… пародия на человека считает, что я буду с ним церемониться. Покажи ему, моя красивая, что он ошибается.

— Ха-ха-ха! Ложь! У Адвоката нет воздействия на души этого мира, потому что он чужой! Чужой! Ха! На понт взять меня хотели! Обломитесь, твари! Сдохните! Сдохните!

— Истерика впечатляет, — одобрил Каин. — Особенно, словарный запас большой. Лэйла.

— Что мне с ним сделать?

— Что хочешь. Главное, чтобы это было быстро.

Поторговаться Лэйле хотелось до безумия, не столько для того, чтобы что-то получить, сколько для того, чтобы убедиться в том, что её ценят. Но Каин сказал «быстро», а значит времени на то, чтобы играться не было.

Посмотрев на свои руки, со вздохом мученика, Лэйла их сжала, и «куколка» взвыла, а потом не смогла и этого. Велислав цеплялся за горло, отчаянно его царапая, но добраться до той силы, что его душила, было не в его силах.

— Будешь говорить? — спросила женщина с прохладцей в голосе. — Я буду только рада, если ты не согласишься. Моя пыточная вот уже четыре века никого не видела. А пытать души это куда интереснее, чем пытать людишек, которые совсем не умеют переносить боль и так и норовят подохнуть! А вот чтобы убить душу, надо приложить куда больше усилий. У талантливых мастеров пытки души живут долго, очень долго. Так что, скажи, что ты ни с кем говорить не будешь, и мой хозяин отдаст тебя мне навсегда. На вечность, на очень долгую вечность!

Боли Славка боялся ещё когда был живым. И даже переход в другое качество это не изменило. Скорее, это только усугубило ситуацию. Потому что, когда хрипы стихли, «куколка» закивала, готовая на всё, только чтобы не было больно.

— Вот и договорились, — одобрил Адвокат. — Итак, кто ты?

— Тебя не касается!

— Мимо! Ответ не правильный, — Лэйла сжала кулак, куколка завизжала.

— Я скажу! Я скажу! Я скажу!

— Три неправильных ответа, и ты вылетаешь прямиком в мою пыточную, — сообщила призрачная ведьма. За её спиной прямо в воздухе появились яркие огни инквизиции. И полыхал флаг. У Лэйла была не просто долгая и насыщенная жизнь, она была ещё и очень грязной. Потому что услуги призрачной ведьмы куда чаще были нужны тем, кто убивал других. А ей, уставшей от одиночества, хотелось, чтобы хоть кто-то сказал о том, что она — нужна, важна. Что её ценят.

Кирилл вздохнул.

— Слав, не дури. Сия прекрасная леди — призрачная ведьма, работавшая на инквизицию в самые страшные времена. Как ты думаешь, сколько ей понадобится времени, чтобы ты запел? Так что, избавь себя от боли, а нас от лишней траты времени и рассказывай.