— Только попробовать?

— Да. Прошло уже много времени, и я не знаю, удастся ли её восстановить, разобрать из всего, что нажрали эти твари. Но мы можем попробовать!

— И что для этого нужно сделать?

Ангелина сделала невинное выражение лица и махнула рукой в сторону зала, охватив его весь.

— Тебе надо спуститься туда!

— Но духи же нападут.

— Именно! К сожалению, на меня они нападать не хотят. Знают, на кого нельзя ни в коем случае задираться. Но если они нападут на тебя, я смогу уже их прибить!

— Ты слишком рада этому.

— Давно не выпадало случая, как следует размяться. В этом мире нет вообще никого. Только огнестрел дурацкий! А я хочу клинка! — Ангелина улыбнулась, сложила ладони в умилительном жесте, прижала сомкнутые ладошки к щеке, закрыла глаза. А когда открыла и опустила руки, ситуация изменилась — вместо нежного жеста, была профессиональная хватка на тонком изогнутом клинке. — Вот, раньше умели делать оружие. Это, — лизнула она лезвие, — ятаган.

— У тебя кровь!

— А, да… — кивнула женщина, позволяя капле серебристой крови растечься по клинку. — Так надо.

По изогнутому лезвию пошли волны, изгибающие клинок совсем не тривиальным образом, Ангелина смотрела на происходящее с удовольствием, потом кивнула.

— Так пойдёт, — и метаморфозы закончились.

— Сколько времени у меня на принятие решения, — спросил Кирилл тихо. Интуиция кричала, что нельзя, ни в коем случае нельзя соглашаться. Что это будет хуже, чем всё, что он успел пережить до этого.

— Пара минут, — отозвалась Ангелина. — Это тело прослужит ещё пару часов и рассыплется глиной. Так что…

— Извини. Можешь дать мне эти пару минут?

Женщина кивнула, отодвинула от разгоряченного тела платье, подула на кожу. Для Адвоката в переходном состоянии здесь было жарко. И очень, очень, очень хотелось кого-то убить.

Человека-подопечного убивать, естественно, было нельзя. И не хотелось. А вот духов — можно было, и Ангелине очень хотелось, чтобы Кирилл на эту авантюру согласился.

— Вариант — это плохая идея можно сразу откинуть? — уточнил он.

Ангелина пожала плечами.

— Нет. Можешь его озвучить, тогда я дам тебе защиту от духов, и ты просто покинешь это место.

— А потом тут снова кого-то убьют?

— Я этого не говорила, — вскинула руки женщина. — Не надо делать из меня чудовище, пользующееся моральным давлением. Какая тебе разница-то? Ну, убьют. Так тут каждый год кого-то убивают, что теперь, устраивать поминки?

— Хорошо. Мы сделаем это.

— Сделаем что?

— То, что ты хочешь. Я выманю этих духов, ты — будешь их убивать.

— Ты уверен?

— Вполне.

— Ну, хорошо, — по губам Ангелины скользнула насмешливая ухмылка, и снова Кирилл ощутил, что находится очень близко от западни. — Тогда перед тем, как ты займёшься этим делом, я наложу на тебя защиту. А, да… можешь закрыть глаза, и просто представить на моём месте кого-то ещё.

— Чт…

У Ангелины были холодные губы, и не властные, как почему-то казалось Кириллу, а очень нежные.

Она была олицетворением идеала, который когда-то себе в подростковом возрасте себе придумал Кирилл. Красивая, порывистая, болтливая в меру, знающая, когда можно помолчать, а когда лучше пустыми разговорами заполнить паузу. Язвительная и драчливая, сильная и спокойная.