— Магия может их рассортировать?

— Может, — согласился Каин. — Даже немного больше, чем просто рассортировать. Магия позволит соединить то, что было разделено. Разделить по полу, по возрасту тех, кому принадлежат камни, а ещё по веку. Лучше будет начать с тех камней, которые пожиратель получил последними, то есть его самые последние убийства. Где-то среди этих камней будет камень с твоим воспоминанием. Только, Кирилл, зачем это тебе? Помогать кому-то еще, не прося ничего взамен. Это… не в духе людей. Вы черствые, злые, корыстные. Какие угодно. Но не в ваших правилах оказывать помощь и вы давно разучились благодарить за нее. Так ради чего это нужно тебе?

— Когда-то мне помогли, — Кирилл двинулся к платяному шкафу, на ходу стаскивая свитер. — Я до сих пор не знаю кто и почему. Я этого не помню. И вполне возможно, что когда моя память — мой драгоценный камень вернётся, я узнаю кто мне помог и почему. В общем-то… Считай, что я отдаю долги.

— Тому, кто их не спрашивает?

— Своей совести.

— Мне как-то казалось, — Каин поймал кинутый в него комплект постельного белья, расстелил его по полу, укоризненно посмотрел, и ткань распалась, нарезанная на мелкие кусочки. Такую же участь посетила и упаковку компьютерной бумаги. Ручки, карандаши, пара восковых мелков, все закружилось вокруг шьющихся на глазах мешочков, на которые тут же крепились ярлычки из бумаги. — Что у людей этот орган за ненадобностью давно атрофировался.

— Не у всех.

— Значит, ты слишком правильный.

— Отнюдь. Мне таким выгодно быть.

От неожиданного ответа Каин сбился. Симфония бытовой магии на мгновение стихла. Все повисло в воздухе: прожилки ниток, иголки, карандаши, чернила — они застыли, пойманные в беспощадный стоп-кадр.

— Вы люди умеете удивлять. Когда кажется, что уже вас узнал, что почувствовал вашу душу, нашел, как ей можно управлять — вы поворачиваетесь другой стороной своей сущности, и мы — пришлые, ощущаем себя дураками. Вот уж действительно, величайшее непознаваемое творение…

Кирилл на этот раз предпочёл промолчать. Ввязываться в теологический спор или узнать что-то из истинного создания вселенной он был не готов.

А Каин хоть людей и не особо понимал, всё же за эти века научился осознавать, когда стоит дать человеку ускользнуть от продолжения разговора.

Разнообразные, разнокалиберные мешочки взлетели в воздух, разлетелись по всей комнате и начался второй акт бытовой магии.

На этот раз Адвокат предпочёл сесть. В условиях бедной на магические поля Земли энергозатратное колдовство давалось тяжело. Естественно, то что сейчас он был в магической собственной проекции, а не в занятом человеческом теле, давало определённые преимущества, но этого было недостаточно, чтобы чародейство прошло с такой же лёгкостью, как и в мирах, богатых магическими структурами.

— Это будет долго, человек. Ложись спать, — посоветовал Каин негромко. — Вернешься после работы и будешь разбираться.

Кирилл покачал головой.

— Я думаю, первые результаты появятся куда быстрее, чем ты говоришь. Они же не одномоментно все разделятся? А будут постепенно?

— Да, человек.

— Я тогда начну просмотр первых камней. Заодно буду записывать последние желания или то, что нужно сделать, чтобы душа успокоилась в своём посмертии. А уже после этого…

— Делай как пожелаешь… — Каин махнул рукой и на кровать упали несколько мешочков, датированные последними годами.

Где-то среди них были воспоминания Кирилла.

В этих двадцати камнях…

Первый камень, что попался ему в руки — был матовый окатыш в светло-голубых тонах.