— Это мой выбор, старик. Меня никто не заставлял этого делать. Просили — да. Но я всегда мог отказаться. И могу до сих пор. Не говори того, что тебе не дано понять.

Усталая душа покачалась в кресле. Тихий скрип разогнал тишину окончательно и встряхнул Кирилла, ещё сидящего с камнем в руках.

— Как… Когда ты видел меня, Старый?

— А, ты уже знаешь моё имя? — старик кивнул. — Да. Я тебя видел. Осенью. Дни короткие, ночи длинные. Тогда осень была холодной, ненастной. А зима пришла поздно. И всё казалось, что мы тоже мёрзнем. Ты пришёл не один. Тебя нес несчастный, полный ненависти ко всему миру. Ты спал и ни о чём не подозревал. И нас не видел. Никого из нас. Мы пытались разбудить тебя, остановить того, кто тебя нес или хотя бы предупредить об опасности, но нас никто не слышал.

— Славка, — пробормотал Кирилл. — Тогда именно он принес меня в подземелье. Почему он не убил меня сразу?

— Мы его не подпустили. Мы его отогнали! Когда он опустил тебя и вытащил топор, мы пробудили его страхи. Мы не могли позволить причинить тебе вред. Ты — ценность для таких, как мы.

— Ценность? — переспросил Каин.

Старик кивнул и подтвердил то, о чём адвокат уже догадался:

— Ты Медиум.

— Был бы очень благодарен, если бы кто-нибудь объяснил мне, что всё это значит, — попросил Кирилл.

Адвокат взглянул на него с тоской.

— Не то, чтобы это было редкостью… Медиумы — это те, кто слышит души, видит их, может выполнить их последнее желание и, что самое важное — может отпустить их на свободу. Разрубить цепи, привязывающие их к этому миру. Последнее доступно только тем, кто силён.

— И? Что тебя удивляет?

— Твоё существование. Раз ты увидел смерть, раз тебя назвали «ценностью», то медиум ты из самой редкой категории силы. Самой высшей. Проблема в том, что за последние триста лет сильных медиумов уже и не рождалось. Не потому что данных не было или там таланта. Было. И рождались, и рождаются. Проблема в другом. Тех, кто знал, как медиумы активируются — в большинстве своем вырезали во времена инквизиций, крестовых походов. А последних сильных медиумов убили во времена второй мировой войны. Поэтому появляющиеся молодые медиумы просто умирают, сразу после пубертатного периода. Их сжигает их собственный дар.

— Но я жив! — рассердился Кирилл, потом вспомнил отрицательные числа над головой и парадоксальным образом успокоился. — Хотя и не факт. Старый, что ты ещё помнишь?

— Из той ночи? Много чего. Та ночь была долгой, странной, страшной. В ту ночь много привидений погибло. Мы никогда не видели, чтобы происходило такое… Пожиратель спал. Перед твоим появлением он уже успел сожрать двоих молодых ребят. Мелкие пожиратели, которые откололись от него, к тебе не полезли бы. А вот он — самый опасный спал. И он проснулся.

— Из-за меня?

— Да, — Старый очень медленно кивнул, потом показал на Адвоката. — Можешь спросить у него, почему твари просыпаются, когда слышат тех, у кого сила схожая с твоей.

Каин кивнул.

— Да, я знаю это. Потом расскажу. Продолжай.

Старик помолчал, возвращаясь мыслями в ненастную осеннюю ночь.

— Я сам не видел, души потом говорили, что ты упал. Вниз. Там провал был… И ты не удержался, и их не видел, и их не слышал. Ты упал вниз. В катакомбы. Там… Ты ударился. И хоть духи старались замедлить твое падение — это не особо помогло. К счастью, они смогли защитить голову. К несчастью, падая, ты очень сильно ободрал руку.