В гостиной тихо бормотал телевизор, каркал ворон. Слышался шум льющейся воды, Аня что-то делала на кухне.

Всего на миг Кирилл позволил себе помечтать о том, что он мог бы так жить. С любимой Аней в одной квартире. Слышать, как она шумит чем-то на кухне, готовя завтрак. Думать о том, какие цветы купить ей просто так, без причины. Планировать выходные и поездку с друзьями на шашлыки.

И чтобы родители были не на кладбище, а в деревне. И сестра не в больнице, а в гламурном клубе брала интервью у нового модного художника. И жизнь — прекрасна.

В гостиной возмущённо каркнул ворон, и нарисованная сказка разлетелась на осколки.

«Спать», — приказал себе Кирилл. — «Немедленно».

Мысли словно испугавшись приказа разбежались, и мужчина действительно скоро заснул. Но сны к нему пришли маятные, недобрые. То он догонял по черепаховым панцирям, то его. А под конец обезглавили кого-то на гильотине, и под крик воронья покатилась голова по брусчатке…

Глава 4. Попустительство

Любая трагедия становится венцом цепи случайностей. Не обязательно действий роковых, как разлитое девушкой масло на рельсах, но случайных. Не обязательно крупных, возможно — очень маленьких, практически незаметных.

Сломанный ноготь, испорченный замок на осеннем сапожке девушки, отчего она опоздала на работу. Переполненный трамвай, где в давке кто-то вытащил кошелёк у немолодого мужчины. Потерявшийся мячик у ребёнка. Выроненная монетка в один рубль. Взмах рукой в сторону вороны, чтобы согнать её с неширокой уличной тумбы.

Случайности сливаются, накапливаются вместе и угрожающей лавиной срываются вниз, превращаясь в трагедию. И чаще всего, трагедия стоит кому-то жизни. Когда одной, когда двум, когда сразу ста или тысяче. Сложно определить, что стало причиной, а что следствием. Понятно только одно, есть причины, о которых никто не догадывается. Есть те вещи, о которых не знают люди. Есть вещи, которые вскрываются только тогда, когда на твоей стороне — хозяин мира мёртвых.

Не самое безопасное знакомство привело в результате ещё и к тому, что Кирилл, считавший, что знает о жизни почти всё, каждый день узнавал всё новое и новое. О жизни, о событиях, о людях. Причём в последней категории на поверхность всплывало то, что знать мужчине никогда не хотелось.

Было бы лучше, если бы определённые вещи никогда не всплывали на поверхность.

— Кирилл?

Тихий голос вырвал мужчину из задумчивости.

— Ты уже которую минуту подряд пытаешься вилкой пробить тарелку. Может быть, ты всё же поешь, а потом будешь уходить в свои мысли?

Знакомая реплика, знакомая до боли и до слёз. Так легко было представить себе, как Аня в этот момент поджимает губы, упирает кулаки в бока и хоть сама маленькая, напрыгивает на Кирилла. Ни дать, ни взять — боевой воробей.

— Да, да, — скорее той девушке из прошлого, чем присутствующей рядом с ним Ане, ответил мужчина. — Сейчас буду. Спасибо.

— Пожалуйста, — отозвалась Аня тем временем, отсев от стола. Около её руки горочкой лежали мандарины. В руках у девушки был нож. Нарезая на тонкие лепестки шкурку, дольки Аня ела. Из шкурок — получался часть цветка. На краю стола уже лежали три странно-узорчатых цветка, напоминающих то ли лотос, то ли кувшинку. Красиво, и удивительно.

— Аня, что ты делаешь?

— А? — девушка подняла голову, отвлеклась. Рука дёрнулась, прочертив на руке царапину.

— Аня! Твоя рука! Ты порезалась! — Забыв и завтрак, и нож с вилкой на столе, Кирилл торопливо взял ладонь девушки в свои руки. Потусторонний холод в который раз обжёг мужчину, по спине пробежали мурашки. Царапина, довольно глубокая была, а крови — нет.