Громкий возглас мужчины: «Мы погибли!»

Женские голоса: «Мы спасены!»

Стаккато голосов: «Погибли! Спасены! Погибли! Спасены!»

Молчание

Звучит, все заглушая, гигантский гонг.

Опять, опять и опять.

Потом оглушительная тишина. Когда ее уже нельзя переносить, слышится флейта — дудочка невидимого пастушка. Сиротливая, монотонная, бредущая по кругу, почти потерявшая разум музыка все тянется и тянется. Чуть шевельнулись духовые.

И в тот момент, когда замирает звук флейты, грянул во всю мощь огромный хор медных.

Явление мага

Воздев руки к небу, он начинает чистым ровным голосом, ни высоким, ни низким, ни пронзительным, просто влекущим и успокаивающим душу голосом. И вот что он говорит:

«Нечему больше верить! Не на что больше надеяться! Некому больше молиться! Откройте шире глаза свои. Распрямитесь. Отбросьте весь страх. Грядет новый мир. Он — ваш. С этого мига все меняется. В чем заключается волшебство? В знании, что вы свободны. Вы все свободны! Пойте! Пляшите! Летайте! Жизнь началась!»

Гонг!

Выключается свет

Когда выходишь из концертного зала, погружаешься в привычный уличный шум. Это не звук босых ног, карабкающихся по золотой лестнице; это и не позвякиванье золотых цепей, которыми украшены высокие иерархи. Это погремушки смерти. Те, кто не рискнул кинуться вперед и застолбить поджидающие их участки, испускают дух. Это хрипят их глотки, это всхлипы утопающего, от которых мурашки по коже, это камерная музыка потерпевших крах.

Теперь мы слушаем каденцию. Музыка? Да, что-то вроде странного, анахронического погребального марша. Называется он «Смерть в кредит».

Я прохожу к свободному месту справа от меня, и это оказывается пустыня Гоби, и, думая о последнем миллионе или двух, умирающих под холодной луной, я говорю Варезу: «Теперь трубите в свой горн!»

Какой звук должен раздаваться в поверженном мире, холодном и мертвом? Музыка ли это? Не знаю, да мне и знать не надо. Последний снаряд разорвался. Все тихо теперь и на востоке, и на западе, и на севере, и на юге. Мы наконец в пустыне Гоби. Остался только хор. И простейшие элементы: гелий, кислород, азот, сера и так далее. Время развеялось. Пространство свернулось. От людей остался только безупречный ЧЕЛОВЕК. Постепенно замирает радиостанция Окленда, хотя все еще слышится «Долог путь до Типперери». Варез чихает. «Будьте здоровы!» — говорю я, и мы уходим…

Мне снится Мобил

На днях, не имея ни цента на обед, я решил зайти в публичную библиотеку и отыскать одну главу из книги, которую обещал своему приятелю в Вашингтоне обязательно прочитать. Книга эта «Путешествия Марко Поло», а глава посвящена описанию города Кинсай, или по-современному Ханчжоу, в Китае. Приятель, попросивший меня познакомиться с этим блистательным городом, — человек образованный, он прочитал тысячи книг и до конца дней своих успеет наверняка прочитать еще тысячи. Так вот, однажды за ленчем он сказал мне: «Генри, наконец я нашел город, в котором мне хотелось бы жить. Это Ханчжоу тринадцатого века». Разговор наш состоялся год назад, и только теперь, мучимый голодом, я о нем вспомнил. Так вместо наслаждения физического я решил вкусить наслаждения духовного.

Должен признаться, Марко Поло меня разочаровал. Скучным он мне показался. Помню, что лет тридцать назад я тоже пытался его читать и пришел к такому же выводу. Но что меня заинтересовало на этот раз, так это предисловие Джона Масфелда к книге. «Когда Марко Поло пошел на Восток, — пишет Масфелд, — вся Центральная Азия, столь полная великолепия и блеска, столь впечатляющая многообразием народов и властителей, была словно сон для многих людей». Несколько раз я перечитал эту фразу.