Толик тяжело задумался, не выпуская из рук пищащей трубки. С одной стороны, связываться с таким геморроем ему категорически не хотелось. Но с другой стороны, покататься в свое удовольствие на чужой машине было очень заманчиво. В чем-чем, а в жмотстве Владика Копылова обвинить было сложно – он никогда не тянул с товарищей деньги. Папаша у него был богатый, и сам он не сказать, чтобы нуждался, а потому копеек не считал.

Но машина машиной, а «крутой мэн» – это серьезно. Если уж Копылов от него сбежал как заяц, то ему, Толику, нос совать в такие дела вообще глупо.

«А с другой стороны, какие ко мне могут быть претензии? – размышлял он. – Ну, дал он мне ключи от машины. Что из этого? Это же не означает, что он мне всю подноготную открыл – куда едет и чего. Да он и на самом деле не открыл. Все равно опасно, конечно, но, может, ночью они и правда не будут пасти тачку? Какой смысл, если хозяин сбежал? Он же не попрется ночью за тачкой. Он спать ляжет – сто пудов. И днем безопаснее. Бандиты это тоже должны понимать, не кретины же они, в самом деле? Значит, сейчас лучше всего машину и забрать. Зато завтра можно будет с утра прикатить в банк, демонстративно хлопнуть дверцей перед носом у этого кретина Волынцева – не «Мерседес», конечно, но все равно – вещь. Моральная, так сказать, компенсация за испорченный вечер».

Мозг Толика был расслаблен от пива, поэтому он старательно отбирал положительные стороны намечающегося мероприятия – о приятном мыслить всегда приятнее. Мысль о том, что машину Копылова с тем же успехом могут найти и возле банка, вообще не приходила ему в голову.

«Прямо сейчас нужно двигать, – прикинул он. – Пока суть да дело, а я тачку потихоньку домой отгоню. Ментов ночью мало – не поймают. А в крайнем случае полтинник в зубы суну. Зато завтра на своих колесах…»

Жажда деятельности охватила его. Расслабленности и апатии как не бывало. Но по пути к двери его перехватила мать, встревоженная, казавшаяся особенно бледной при электрическом свете.

– Ты куда?!

– Ненадолго, – буркнул он. – Ты спи, не парься. Меня тут кореш просил машину отогнать. Он накеросинился, понимаешь? А тачка в неудачном месте стоит. На штрафную попадет – потом не расплатишься.

– Да ты сам пьяный! – ахнула мать. – Куда ты пойдешь?

– Это кто, я пьяный? – высокомерно спросил Толик. – Ну ты, мать, даешь! Да я ни в одном глазу! Короче, пошел я, не задерживай. Быстрее уйду – быстрее приду.

Быстрее, однако, не получилось. Когда Толик добрался до Павелецкого вокзала, забрал в камере хранения ключи и нашел в прилегающем районе бар «Престиж», шел уже второй час ночи. Бар работал до двух ночи, то есть время здесь было самое напряженное, и народ торопился ухватить последние крохи, а вернее сказать, капли счастья, до закрытия. Многие нервничали. У кого-то в самый нужный момент кончались деньги. То и дело дюжий вышибала выбрасывал кого-то на улицу, где бедолага немедленно попадал в поле зрения ночного патруля, который с превеликой бдительностью наблюдал здесь за порядком.

Увидев милицейскую машину с синей полосой и троих подтянутых стражей порядка, Толик окончательно приободрился. Он убедился, что находится в безопасности. Бандиты теперь стали бесконечно наглыми, но в присутствии милиции ни один бандит на рожон все равно не полезет.

Еще несколько минут ушло на то, чтобы найти машину Копылова. Стояла она, как выяснилось, не около бара, а в стороне – на въезде в жилой двор, прижатая к стене многоэтажного дома. В подворотне было темно и тихо, как в могиле.

«Вот трепло! – подумал Толик, убедившись наконец, что «Лада» действительно та самая.