Едва я только определилась с заказом, как подошла весьма хмурая дородная официантка в черном фартуке и неприветливо спросила, что мы желаем. Вера взирала на нее чуть ли не с ужасом – уверена, не будь меня рядом, женщина тут же опрометью выбежала бы из кафе и вообще ни за что в жизни близко к заведению бы не подошла. Однако я взяла инициативу в свои руки и самоуверенно проговорила:

– Два эспрессо и четыре круассана, пожалуйста.

– Все? – так же сердито осведомилась официантка.

Я кивнула.

– Ждите, – буркнула дама и отошла в сторону.

Мой заказ она даже не записала – что говорить, обслуживание в кафе оставляет желать лучшего. Надеюсь, кофе окажется не столь отвратительным, как обхождение с клиентами. Странно, что некая Света посоветовала своей коллеге именно это заведение. Боюсь даже предположить, что творится в других кафе Ельинского района.

– Ну что, расскажете, в чем суть вашей проблемы? – участливо спросила я Веру. Женщина, на которую официантка произвела столь сильное впечатление, не сразу услышала мой вопрос, мне пришлось повторить его еще раз. Наконец несчастная посмотрела на меня и судорожно кивнула:

– Да, простите… Конечно… просто я в кафе один раз в жизни была. Я не из Тарасова, всю жизнь прожила в Екатериновке, а там у нас есть в общественных заведениях не принято.

А, вот оно что. Стало быть, моя клиентка из глубинки, отсюда и ее ужас перед кафе и прочими привычными для жителя Тарасова местами. Что ж, я почти не ошиблась в своих суждениях. Естественно, я и виду не подала, что удивлена или, еще хуже, отношусь к своей собеседнице иначе, нежели к обычному городскому жителю. Напротив, я улыбнулась, чтобы расположить Веру к общению, и поинтересовалась:

– Екатериновка, она далеко? Простите, я там не бывала, не знаю.

– Отсюда три часа езды на электричке, – тут же отозвалась Вера. – Да, ровно три часа… Для меня это много, учитывая то, что я никогда в своей жизни Екатериновку не покидала. Выбралась вот в Тарасов, надеялась, к лучшему все будет… Знаете, как у Булгакова в «Мастере и Маргарите»: «Грусть перед дальней дорогой вполне естественна, даже тогда, когда человек знает, что в конце его ждет счастье». Я-то по глупости тоже думала, что все перемены к лучшему, только ошибалась.

– Вы Булгакова любите? – спросила я. Видимо, Вера наизусть произведение автора знает, раз так с ходу цитирует.

– Да я многих наших авторов люблю, – призналась женщина. – Стихи особенно, Блока, Тютчева… Наизусть многие помню. Да я же учительницей литературы сколько проработала, поневоле начнешь всех классиков цитировать!

– Ах, вот оно что… – кивнула я. – Стало быть, вы учитель русского языка и литературы?

– Да, после школы окончила колледж наш в Екатериновке. Это единственное среднее учебное заведение в поселке, помимо техникума строительного, а после него обычно в школу идут работать. Кто математику преподает, кто – как я – русский и литературу. Для школы и среднего заведения достаточно, если, конечно, человек из Екатериновки никуда уезжать не планирует. Я вот и не собиралась – мечтала о семье, детишках… Были, конечно, у меня мысли поехать в Тарасов и там в институт педагогический поступить, я ведь с детства знала, что учителем стану. Только судьба совсем по-другому повернулась. Когда я его встретила…

Вера замолчала. Я подождала, пока она продолжит, но женщина, видимо, погрузилась в свои воспоминания и напрочь забыла о нашем разговоре, да и, собственно, обо мне тоже. Я рискнула нарушить молчание и поинтересовалась:

– Его – это кого?

– Лешу.