Обед прошёл с ошеломительным успехом. Государственные деятели улыбались, супруги блистали, кухня была единодушно признана великолепной, и хрусталь сиял от гордости, наполняясь коллекционными винами.

Следуя примеру американского президента и с учётом того, что многие делегации перенесли многочасовой перелёт, обед закончился относительно рано, после чего гости разошлись.

Работа конференции началась на следующее утро с расширенного заседания. Переоборудованный зал театра «Ройял корт» вместил все восемь делегаций, что оказалось не так‑то просто – каждого из мировых лидеров сопровождала небольшая армия помощников, советников и экспертов.

Второй вечер прошёл так же, как и первый, только теперь в роли хозяина выступил британский премьер, а в качестве обеденного зала гостям предложили «Куинс гриль», вмещавший двести человек. Остальные разбрелись по разным местам, оккупировав не только просторный ресторан «Британия», но и пабы и бары, где тоже предлагали не только напитки и закуски. Свободная от дипломатических тягот молодёжь облюбовала танцзал и ночной клуб «Джи‑32».

На мостике приглушили огни. Дэвид Гундлах занял капитанское место – ему выпала ночная смена. Прямо перед ним вытянулась батарея плазменных мониторов, каждый из которых отражал работу и состояние той или иной системы корабля.

Едва ли не главной из этих систем был корабельный радар, проникавший взглядом на двадцать пять миль во все стороны от лайнера. Гундлах видел светящиеся пятнышки крейсеров, идущих справа и слева от «Куин Мэри», и за ними другие, обозначавшие спешащие по своим делам и в разных направлениях суда.

И ещё первый помощник имел в своём распоряжении систему автоматической идентификации, которая принимала сигналы любого находящегося в нескольких милях от лайнера транспондера, и компьютер перекрёстного контроля, позволявший на основании данных «Регистра Ллойда» получать сведения о названии корабля, его маршруте, грузе и частоте радиоканала.

Операторы на обоих сопровождавших «Куин Мэри» крейсерах тоже следили за экранами радаров. Их задача состояла в том, чтобы ничто, представляющее хоть малейшую опасность, не приблизилось к охраняемому ими океанскому чудовищу. Даже безобидным и уже проверенным сухогрузам не разрешалось подходить ближе трех километров. В течение второй ночи никаких проблем не возникло.

Самолёт‑разведчик находился выше, а потому и заглядывал дальше. На экране он выглядел большой и яркой точкой, движущейся через Атлантику с запада на восток. Большая часть того, что попадало на его радар, проходило за многие мили от конвоя. Заглядывая вперёд, «Хокай И‑Си‑2» прокладывал перед кораблями коридор шириной в десять миль и глубиной в двадцать пять миль.

На третью ночь, около одиннадцати, пилот подал первое предупреждение:

– Вижу небольшое грузовое судно. Прямо по курсу – двадцать пять миль. Отклонение от маршрута – две мили. Похоже, лежит в дрейфе.

Хотя двигатели «Графини Ричмондской» и были выключены, судно не стояло на месте – течение медленно, со скоростью четыре узла, но верно несло её на запад.

Надувную моторку уже спустили на воду, и она покачивалась на волнах у левого борта, привязанная к поручням верёвочной лестницей. В лодке сидели четверо мужчин.

Ещё четверо оставались на мостике. Ибрагим стоял у руля, неотрывно всматриваясь в начинающий светлеть горизонт.

Индонезиец‑радист настраивал приёмник. Рядом с ним сидел на корточках паренёк‑пакистанец, родившийся и выросший в пригороде йоркширского города Лидса. Четвёртым был Афганец. Наконец радист удовлетворённо кивнул и поднялся. Парень‑пакистанец молча занял его место у приборной панели. Оставалось только ждать.

Первым вышел на связь крейсер, шедший по правому борту от «Куин Мэри», в шести кабельтовых от неё.