– Речь, конечно, пойдёт об аренде, – ответил Хилл. – На многое, впрочем, не рассчитывай – мой бюджет довольно скромен.

– Надеюсь, ты ничего там не поколотишь? – поинтересовался гость. – Тогда ладно. Когда я смогу вернуться?

– Думаю, мы не задержимся дольше середины февраля. Планируем провести несколько семинаров. Одни приезжают, другие уезжают. Ничего… физического.

Майк прилетел в Абердин из Лондона. В аэропорту его встречал хорошо знакомый по прежней службе отставной сержант САС. Это был плотный шотландец, вернувшийся после отставки к родным вересковым холмам.

– Как дела, босс? – спросил он и, забросив сумку на заднее сиденье, выехал со стоянки.

Машина повернула на север, миновала пригороды и, свернув на автостраду А‑96, понеслась в направлении Инвернесса. Через несколько миль пейзаж изменился: по обе стороны шоссе выросли холмы. Ещё семь миль, и водитель свернул налево.

На дорожном указателе значилось только одно слово: Кемней. Проскочив деревню Монимаск, они выехали на шоссе Абердин – Альфорд. Ещё три мили, и лендровер повернул вправо, промчался через Уайтхауз и устремился к Кейгу. Глядя на бегущую рядом речку, Мартин подумал, что в ней, должно быть, водится форель. Или лосось.

Перед Кейгом машина пересекла реку и, сбавив скорость, покатила по длинной петляющей частной дороге. Внезапно за очередным поворотом появился старинный замок. Он стоял на небольшом возвышении, с которого открывался прекрасный вид на растянувшиеся до горизонта холмы и глены.

У главного входа приезжих встретили двое мужчин. Подойдя ближе, они представились:

– Гордон Филлипс. Майкл Макдональд. Добро пожаловать в замок Форбс, семейное гнездо лорда Форбса. Как поездка, полковник? Хорошо добрались?

– Зовите меня Майк. Вы ждали нас. Как узнали? Энгус никому не звонил.

– Вообще‑то в самолёте был наш человек. На всякий случай, – признался Филлипс.

Мартин хмыкнул. «Хвост» он не заметил. Плохо. Навыки без тренировки быстро теряются.

– Не проблема. Майк, – заметил Макдональд. – Главное, что вы здесь. Ваши наставники тоже. Мы рассчитываем, что курс продлится восемнадцать недель. Предлагаю освежиться, а после ланча начнём.

На протяжении всей эпохи «холодной войны» ЦРУ содержало целую сеть «конспиративных квартир», разбросанных по всей территории США. Некоторые действительно представляли собой квартиры в городских многоэтажках для встреч с людьми, которым не рекомендовалось появляться в кабинетах ведомства. Были ещё загородные дома, где вернувшиеся после нелёгкого задания агенты могли расслабиться и одновременно составить подробный отчёт о миссии за границей.

Были и такие, выбор которых определялся их полной уединённостью и недоступностью. Туда обычно прятали советских перебежчиков на то время, что требовалось для их тщательной проверки, и туда не могла дотянуться длинная карающая рука всесильного КГБ, действующего под крышей советского посольства или консульства.

Ветераны управления до сих пор морщатся при упоминании имени полковника Юрченко, сбежавшего на Запад в Риме. В Джорджтауне ему разрешили пообедать в городском ресторане вместе с прикреплённым офицером ЦРУ. Во время обеда Юрченко вышел в туалет и исчез. Позже выяснилось, что карауливший его агент КГБ напомнил полковнику об оставшейся в Москве семье. Желая спасти родных, Юрченко поверил в обещание амнистии и согласился вернуться в СССР. С тех пор о нём больше не слышали.

Перед сотрудниками небольшого отдела, ведающего в Лэнгли содержанием конспиративных квартир, Марек Гуминни поставил всего один вопрос: какой из имеющихся у нас на балансе объектов самый удалённый, самый скрытый, самый труднодоступный и самый надёжный?

Ответ главного «агента по недвижимости» не заставил себя ждать:

– Между собой мы называем его Хижиной.