|
Там же, где точек много, можно предполагать, что мотив был распространен более или менее повсеместно. Полнота изученности традиций Нового Света, особенно локализованных в Гвиане, Чако, северо западной Амазонии, на юге Мексики или на западе США и Канады, на порядок выше. Использовать африканские (равно как и австралийские и меланезийские) данные для обобщений позволительно лишь потому, что фольклор этих регионов гораздо однообразней и однородней, нежели фольклор американских или сибирских аборигенов. В Африке никаких четко и резко обозначенных фольклорных границ, кроме тех, которые отделяют ее северные районы от районов южнее Сахары, не просматривается. Этот факт отражает уже упомянутое общее культурное однообразие континента, объяснимое отсутствием в Африке южнее Сахары значимых ландшафтно климатических рубежей.
Другая вероятная причина того, почему этиологические сюжеты встречаются в публикациях по фольклору и мифологии Африки сравнительно редко, – это влияние ислама и христианства. Вместе с тем далеко не все группы на континенте подверглись столь сильному воздействию мировых религий, чтобы считать деятельность проповедников решающим фактором обеднения мифологии. Африка не единственный континент, где работали миссионеры. В Южной Америке обращение местных жителей в христианство началось еще в XVI в., но это лишь в редких случаях приводило к катастрофическому обеднению фольклорной традиции. Создается впечатление, что в африканском фольклоре повествования с использованием «смертных» мотивов уже давно занимали особое и вряд ли центральное место. В отличие от Южной Америки, где эти мотивы довольно часто используются в длинных текстах со сложным сюжетом, в Африке они, как правило, коротки и сюжетно изолированы. При этом в Африке представлены все основные «смертные» мотивы, которые встречаются и на других континентах. Эти мотивы особенно характерны для территории от Либерии и верховьев Нигера до юга Судана и для народов банту. К западу от Либерии и Буркина Фасо, т.е. у большинства носителей языков атлантической семьи и семьи манде, а также у койсанских народов обилие и разнообразие объяснений происхождения смерти не столь велико. За пределами континента совпадения с африканскими «смертными» мотивами можно чаще всего обнаружить в Индии (у дравидов, мунда и тибето бирманцев, но не у индо ариев), в Юго Восточной Азии, Австралии и Океании, вдоль тихоокеанского фронта Азии и в Новом Свете. Однако ни в одном из этих регионов, в том числе и в Южной Америке к востоку от Анд, где тема смертности человека тоже исключительно популярна, подобные мотивы не занимают в космологии того доминирующего положения, которое они занимают в Африке. Обзор мотивов, связанных с темой смертности человека и представленных в Африке, мы начнем с одного из самых распространенных и, главное, легко и надежно выделяемых – мотива смены кожи как условия бессмертия (H4). Суть его в том, что, поменяв кожу, живое существо каждый раз снова становится молодым (рис. 2). Почти всегда речь идет о том, что люди утратили способность омолаживаться или упустили возможность ее получить.
Рис. 2. «Смена кожи как условие бессмертия», мотив H4. 1. Люди смертны, потому что не могут менять кожу и омолаживаться. 2. Змеи бессмертны, потому что меняют кожу и омолаживаются (объяснение происхождения смерти отсутствует). 3. Конкретный персонаж, а не люди вообще, меняет кожу и становится молодым. 4. Старика побеспокоили в тот момент, когда он менял кожу, поэтому люди перестали омолаживаться и стали смертны (мотив H4A). 5. То же, что (4), но омоложение не связано со сменой кожи.
Помимо встречающегося в большинстве текстов противопоставления смертных людей вечным змеям или (реже) беспозвоночным либо сбрасывающим кору деревьям, африканские, индонезийские, меланезийские и южноамериканские версии связывает дополнительная подробность: люди больше не меняют кожу из за того, что близкие человека не узнали его в новом обличье или потревожили в момент обновления (мотив H4A). |
