Герои односюжетных повествований, зафиксированных, с одной стороны, в Центральной Азии – Южной Сибири, а с другой – на Великих Равнинах, антропоморфны. Соответственно можно полагать, что они были таковыми еще до того, как завершилось заселение Нового Света. Напротив, протагонисты героических повествований на западе США и Канады чаще всего ассоциируются с животными, но в Восточной Сибири в тех же в точности эпизодах представлены люди. Это значит, что антропоморфизация фольклорных героев в Восточной Сибири произошла, скорее всего, уже после того, как завершилось заселение Нового Света.

Большинство мотивов, лежащих в основе африканских приключенческих повествований, встречается и в Евразии, специфически африканских мало. Большая часть трансконтинентально распространенных мотивов связывает Африку с континентальной Евразией и, вероятно, проникла туда через Ближний Восток. Некоторые явно попали в Африку через ее восточное побережье, но их евразийские аналоги также распространены лишь в континентальных областях – в Средней Азии, на Кавказе, Поволжье и т.п. Однако есть и такие, которые за пределами Африки характерны только для Юго Восточной Азии и Океании. С них и начнем.

Евразийские контакты через Восточную Африку

Человек теряет предмет, принадлежащий другому. Обычно это копье, гарпун или рыболовный крючок, который уносит раненое животное или схватившая крючок рыба, но в ряде повествований – сосуд или другой бытовой предмет, и тогда героиней рассказа является женщина (см. ниже пересказ текста бобо в связи с мотивом K56, «достойная награждена, недостойная наказана»). Владелец требует вернуть потерянное. Человек отправляется в иной мир, находит и приносит предмет, а также нередко наказывает владельца. Подобные истории (мотив L106) распространены по всему экваториальному поясу Африки у народов разных языковых семей, но их нет на юге Африки – ни у койсанов, ни у самых южных групп банту (рис. 47).

Рис. 47. «Требование вернуть гарпун», мотив L106. Человек берет у другого принадлежащий тому предмет и теряет его. Владелец требует возвратить утраченное. Герой отправляется в иной мир, находит и приносит предмет. 1. Предмет – охотничье оружие, герой – мужчина. 2. Предмет – бытовой, героиня – молодая женщина, девушка. 3. Предмет – бытовой, герой – мальчик.

Африканские тексты, основанные на сюжетообразующем мотиве «требование вернуть гарпун», имеют близкие параллели по другую сторону Индийского океана, в основном в австронезийском фольклоре (минахаса, батаки, тораджа, тетум, острова Кай, Палау, Яп, Капингамаранги, Маршалловы острова), а также у бунак и у кутубу – папуаязычных групп на Тиморе и на Новой Гвинее. Кроме того, тот же мотив не только встречается в сказках на севере островов Рюкю, но и включен в «Кодзики», а следовательно, был известен в Японии к началу VIII в. н.э. Японские параллели закономерны, поскольку многие другие известные по первым памятникам японской литературы мотивы также демонстрируют аналогии прежде всего в австронезийском мире.

Австронезийские, папуасская и японские версии содержат дополнительную подробность, которая отсутствует в Африке. Застрявший в теле подводного обитателя гарпун или крючок оказывается причиной болезни, вылечить которую местные шаманы бессильны. Лишь когда спустившийся под воду герой извлекает свой наконечник, больной выздоравливает. Данный мотив (L105) характерен также для Северной Пацифики по обе стороны Берингова пролива, где африкано азиатско океанийский мотив требования вернуть потерянный предмет не известен. Эти северные аналогии (и одна амазонская – у макуна) позволяют предполагать, что повествования с мотивом L105 существовали в Азии как минимум в конце эпохи заселения Нового Света, т.е. 10–12 тыс. л.н.

В восточно сибирских и американских вариантах нет, однако, фигуры антагониста, который бы требовал от героя вернуть утраченное.