В этот раз все развивалось по обычной схеме: слезы постепенно перешли в упреки, потом встал набивший оскомину вопрос "Когда?", потом вновь бурные рыдания, поцелуи и полубезумный секс здесь же в кабинете при незапертых дверях и сакраментальный вывод после бурного оргазма: "Видишь, как нам с тобой хорошо! Так чего же ты ждешь?" На силу от нее отделался, пообещав, что уже скоро. Однако уходя, остановилась в дверях, чертовка, и таким сладеньким голоском заявила: "Ладно, еще месяц я подожду, ну а потом извини…", и аккуратненько дверь за собой прикрыла. Вот блин, как серпом по яйцам, нет, так дальше невозможно, надо что-то делать, достала вконец! Этак никаких нервов не хватит! Вот только что же делать-то? Правда, попала бы она под трамвай что ли… Под трамвай… Под трамвай? Именно!

Александр Сергеевич смотрел с веселым прищуром, оживленно тер потные ладошки и казалось излучал ауру дружелюбия и готовности помочь. Однако Дмитрий Михайлович слишком давно знал отставного полковника ФСБ ныне подвизавшегося руководителем Службы Безопасности «РусОйл», чтобы обманываться этим устойчивым, но в корне ошибочным впечатлением. Сквозь дымку щенячьего восторга от беседы с такой величиной, как один из директоров компании, нет-нет а пробивался острый, рентгеном проникающий в самую душу пронзительный взгляд бесстрастного исследователя. Вопреки опасениям Дмитрия Михайловича, выслушав его сбивчивое и двусмысленное предложение, эсбэшник не удивился и не смутился, а по-деловому достал из кармана блокнот, вырвал лист и мягким простым карандашом вывел вопрос: "Кого?", пихнув листок через стол директору и значительно взглянув ему в глаза. Дмитрий Михайлович на секунду замялся, почему-то в мозгу прыгало слово «котенок» и правая рука, вдруг начавшая жить своей собственной жизнью уже начала выводить его на листке. Огромным волевым усилием он зачеркнул уже написанную первую букву и аккуратным каллиграфическим почерком вывел: "Балашова Ирина Сергеевна". У следившего за его рукой эсбэшника удивленно подпрыгнули брови и чуть потемнели, блеснув стальным блеском глаза, однако уже через мгновенье он овладел собой, и на лицо вернулась привычная маска дружелюбного идиота. Протянув руку, он взял у директора листок и, щелкнув стильной бензиновой зажигалкой, отправил его в пепельницу, прокомментировав:

— Береженного Бог бережет, а не береженного конвой стережет. С этого момента зовем указанную персону «объект», не упоминая имени. Итак, в какие сроки и каким образом это должно случиться с объектом.

— В течении месяца, — выпалил директор, и чуть было не добавил, что его любовницу должен переехать трамвай, но вовремя сообразил, каким идиотом будет при этом выглядеть. — Э-э, желателен, несчастный случай.

— К сожалению, нет спецов, не достаточно финансирования для привлечения квалифицированных кадров, — развел руками Александр Сергеевич. — А те, что есть, просто тупые быки. Так что могу предложить нападение неизвестных с целью ограбления, либо суицид с запиской "прошу никого не винить". Но, должен предупредить, оба варианта довольно тухлые и имеют высокую вероятность расшифровки заказчика.

— Ни в коем случае! — резко вскинулся директор.

— Понимаю, понимаю, — успокаивающе замахал руками эсбэшник. — Не волнуйтесь, что-нибудь обязательно подберем.

В этот момент он чрезвычайно походил на вежливо заискивающего перед богатым клиентом продавца.

— Надо проработать этот вопрос, вот так с кондачка решать такие темы нельзя. Вы не волнуйтесь Дмитрий Михайлович, я поработаю над этим и к вечеру зайду к Вам с готовыми вариантами. Кстати, какой суммой на расходы я могу располагать?

— Любой, в разумных пределах, — вяло махнул рукой директор.