Скинув простыню, японец поднялся по наружным ступенькам и спустился по внутренним. При этом он, к удивлению Агасфера, положил свернутое полотенце, захваченное из купальни, себе на макушку.

– Боитесь застудить голову? – поинтересовался он.

– Отнюдь, – покачал головой Осама, бродя по пояс в воде и в конце концов усевшись на невидимую сверху скамейку, опоясывающую бассейн изнутри. – Просто, выбравшись отсюда, полотенца можно не найти…

Явный намек на то, что полотенце могут украсть, привел Агасфера в некоторое замешательство: он неоднократно слышал от Демби, что преступность в Японии – явление чрезвычайно редкое. Не найдя, что возразить своему спутнику, Агасфер бросил свои простыню и полотенце на скамейку и быстро забрался в бассейн, захватив с собой лишь отстегнутый протез. Побродив по онсэну, он понял, почему это делал японец: дно бассейна по периметру было неровным, для людей разного роста. Найдя достаточно глубокое место неподалеку от японца, Агасфер уселся на подводную скамью, оказавший в воде по горло. Свой протез он положил на широкий борт бассейна.

– А когда-то это был один из самых популярных курортов, – вздохнул Осама. – Всего на юге Хоккайдо, если не ошибаюсь, более двух тысяч бьющих из-под земли источников горячей минерализованной воды. Однако именно здесь, в Юнокава, вода считалась самой целебной. Увы, война разорила хозяев всех этих курортов: ведь сюда, на север Японии, туристы и любители термальных вод почти не ездят. Если их и можно встретить, на это на юге Японии и на самом большом острове, Кюсю. А здесь… Как видите, мы единственные посетители последнего курорта, который еще открыт.

Агасфер сомневался в том, что они тут – единственные посетители: порывы ветра иногда доносили до него чьи-то невнятные возгласы и плеск воды. А через клубы пара, застилавшие территорию источников, у дальних бассейнов иногда мелькали смутные фигуры.

– Давайте совместим приятное с полезным и немного поговорим, господин барон! – предложил Осама. – Собственно, для этого я вас и пригласил сюда: нам нужно обсудить множество вопросов.

– Согласен, – Агасфер продолжал всматриваться в неясные фигуры у других бассейнов. – И если у вас нет возражений, я хотел бы включить в тему нашей беседы свой собственный статус… Вы знаете, господин Осама, выходя нынче из дома господина Демби и заметив ожидавшего меня полицейского, я чуть было не юркнул обратно в калитку. Тот же полицейский мог спросить мои документы – и при их отсутствии отправить не к вам на термальные источники, а в местную каталажку!

– Вы мой гость, барон! – усмехнулся Осама. – И пока останетесь таковым, ни один полицейский не посмеет даже подойти к вам.

– Это намек на то, что если гость вас разочарует, то моментально окажется в той самой каталажке? – невесело усмехнулся Агасфер.

– Не стоит смотреть на мир столь мрачно. К тому же я и сам планировал обсудить ваш статус, господин Берг! Но многое тут зависит от вас! И от результатов нашей беседы…

– Что ж, слушаю вас…

– Для начала я хочу рассказать то немногое, что знаю о вас. Вы появились в поле зрения нашего резидента в Иркутске, и довольно легко дали себя завербовать. Тогда вы были Бергманом, и носили мундир Главного тюремного управления. Попытки резидента навести справки о вашем прошлом оказались тщетными – несмотря на то, что в России у нас, как вы можете догадаться, была довольно широкая сеть агентуры.