– Могут и убить, – пожал плечиками Кроха. – А может, и с пониманием отнесутся: знают, как сыскари московские допрашивать умеют! Про мать родную расскажешь то, чего сроду и не было!

– И как же тебя допрашивали? – прищурился надворный советник. – Ну-ка!

– Как? Собрали все дерьмо с камер, из параш, меня за ногу подвесили и макать стали в то дерьмо, – угрюмо признался Кроха. – Все расскажешь, чтобы не помереть в говне-то…

– Ай-яй-яй! Государевы слуги – и в говно макать человека! – покрутил головой Манусевич. – Не врешь, клоп? Не возводишь напраслину на людей?

– Вот вам крест святой! – Кроха размашисто перекрестился и тут же, только успев ойкнуть, слетел от удара надворного советника с табурета.

Полежав, пощупал ручками зубы, глухо спросил:

– За что, господин начальник, убогого калечишь?

– А ты Бога с говном не смешивай, поганец! – с готовностью пояснил Манасевич. – Ладно, вставай, хватит валяться! Не буду больше бить! На кого описание владельца в паспорте подогнал?

– Я же все написал, господин начальник! – карлик с трудом поднялся, по-прежнему щупая зубы. – Имя в паспорте прежнее осталось – Персиваль Палмер. Только настоящий Палмер волосы светло-русые имеет, и ростом пониже будет. А в новом описании чернявый господин значится. Брови прямые. Особую примету вписал – давний шрам на кисти левой руки, около четырех дюймов. Я и рисунок сыскным вашим представил – господин Дорошевич мне фотографию приносил. Вы спросите, господин начальник!

– Ладно, черт с тобой! Живи, клоп! Только я бы на твоем месте в Златоглавую возвращаться погодил бы, – Манасевич стянул перчатки. – Подписку о сотрудничестве дашь?

– Как скажете, господин начальник…

Не прощаясь, надворный советник быстро вышел из камеры, бросил унтеру через плечо распоряжение – запереть пока. Поднялся по лестнице на второй этаж, без доклада прошел в кабинет начальника, упал в кресло, вставил в угол рта сигару и вопросительно поглядел на Кременецкого. Тот, слегка помедлив, вышел из-за стола, поднес спичку.

– Какие документы с клопом этим Ратко прислал? – вместе с клубами дыма первых затяжек выдохнул Манасевич-Мануйлов.

Кременецкий достал из сейфа засургученный пакет, повертел его перед глазами посетителя, чтобы тот убедился в целостности упаковки, вскрыл тощий конверт и подал надворному советнику. Тот вынул из конверта три листа бумаги и, хмыкнув, начал читать.

Его высокоблагородию начальнику Отделения

по охранению общественной безопасности

и порядка по г. Москве

подполковнику В. В. Ратко

Покорнейше доношу, что сентября 10 числа силами Особого отряда наблюдательных агентов при полном содействии и поддержке полицейских сил в районе т. н. Хитрова рынка было произведено литерное мероприятие № 4 (облава).

При проведении мероприятия задержано и доставлено в полицейские части г. Москвы числящихся в розыске – 160, неимеющих паспортов крестьян и мещан ближних и дальних губерний – 85, беглых из мест содержания под надзором и сибирских губерний – 16, всего 261 душ.

Особо доношу, что при проведении проверки жильцов доходного дома Бунина, в одной из комнат второго этажа, числящейся за мещанкой Сысолятиной, в личных вещах квартирующей у нее личности по кличке Кроха-Матеха в числе прочего обнаружено большое количество резаной бумаги с водяными знаками и прочими охранительными особенностями, применяемой обычно для изготовления бланков видов на жительство, «желтых билетов» и пр.