— Что касается доступа к сейфам, то его можно получить и с помощью зуботычин, однако к банковским вкладам вы такими способами не подберетесь.

— Кроме зуботычин, есть и другие методы воздействия. Ты что, забыл?

— Это будет полным провалом. Вы не представляете себя, до чего он упрям. А без его сотрудничества в банках вы ничего не получите.

Он быстро опустошает баночку черной икры и, прежде чем приступить к красной, снисходит до того, чтобы взглянуть на меня с некоторым любопытством — как бы желая убедиться, все ли у меня в порядке с головой.

— Эге, да ты готовый консультант! У нас — консультант, у Табакова — доверенное лицо. Такого нелегко найти. Только ведь помнишь, верно, поговорку о сидении на двух стульях?

Он приступает к красной икре, обнаруживая заодно и бутылку белого вина.

— Хорошо охлажденное белое вино — это совсем другое дело. Пиво, в сущности, просто моча.

Начинаю подумывать, что он уже забыл о моем присутствии, когда он снова соблаговоляет обратиться ко мне:

— Вопросы стратегии и тактики, затронутые тобой, заслуживает внимания. Но прежде чем обсуждать их, нужно разобраться, из какой ты команды.

— Ни в какой команде я не состою. Я вообще не игрок. Просто пытаюсь сохранить свою работу.

— Это твоя проблема.

— Да, но сейчас речь о вашей проблеме. А она в том, что, как уже давно известно, нельзя требовать от коровы одновременно и молока и мяса. Можете сделать из Табакова котлету, но его деньги останутся для вас мечтой. Так что приятных мечтаний!

— А ты циник! — констатирует он, поднося ко рту бутылку.

Но я уже покидаю кухню.

Через полчаса главный страховщик — уже побритый бритвой ТТ и обильно надушенный его же одеколоном — решает провести производственное совещание со своими помощниками. В знак особого расположения приглашены и мы с Табаковым. Вождь ирокезов и не думает бросать своей манеры разглагольствовать и придавать своей персоне важности, однако в его отношении к ТТ заметно некоторое смягчение.

— Мы не столь наивны, чтобы ожидать, что вы выложите нам свои миллионы все и сразу, — говорит вождь. — Если бы вы пожелали выложить их все и сразу, то, должно быть, не хватило бы этой комнаты. Поэтому для начала мы изучим ваши банковские счета, а потом займемся недвижимостью. Процесс вам известен. Если будете себя вести комильфо, то и мы будем комильфо. Острижем на вас шкуру, но не станем ее сдирать.

Табаков апатично молчит, словно сказанное к нему не относится. Это побуждает главаря страховщиков придать своей речи иной акцент.

— Вы должны четко уяснить, что мы охватим весь объем ваших вкладов и, если потребуется, будем водить вас от банка к банку на поводке, как этого песика. Это насущность. Такова наша работа. Не буду скрывать: страхование жизни — вопрос довольно сложный. Сами понимаете: человеческая жизнь — вещь хрупкая, поэтому все мы должны действовать очень осторожно.

Он снова умокает. Табаков тоже молчит.

— Не слышу вашего мнения, — замечает человек в черном.

— А нельзя без всего этого вербализма? — с нескрываемой досадой спрашивает ТТ.

— «Вербализм»… Интересное иностранное слово. Надо справиться в словаре, что оно значит.

При этих словах он как бы нечаянно толкает столик, вокруг которого мы сидим, да так, что едва не опрокидывает его на Табакова.

— Если вы и в банке позволите себе такое поведение, вас оттуда попросту вышвырнут, — спокойно замечает ТТ.

Вероятно, именно в этот момент вождь краснокожих осознает, что ситуация меняется не в его пользу. Некоторое время он молчит, чтобы взять себя в руки.