— Хочешь, чтобы я сводил тебя в ресторан? — спрашиваю я, вспоминая историю Однако.

Нет, он не жаждет посетить ресторан, поскольку питается в кафе на соседней улице. И по-прежнему настойчиво интересуется, пойдем ли мы осматривать Вену.

— Иди и осматривай, — говорю. — Только не удаляйся слишком далеко от машины. Вспомни, что ноги служат не только для того, чтобы нажимать на газ и тормоз. Но еще и для ходьбы.

На следующий день отправляюсь к Фурману-внуку и отмечаю, что Пешо решил прислушаться к моему совету. Он идет следом, выдерживая определенную дистанцию и укрываясь за прохожими, и тот факт, что я сразу это обнаруживаю, свидетельствует о том, что парень недостаточно умел. Только этого мне еще и не хватало — обучать его искусству слежки.

Звоню в дверь Фурмана в полном согласии с табличкой — ровно в 15.01.

— Вы пунктуальны, — констатирует хозяин кабинета. — Я тоже привержен правилам.

Мест, в которых можно найти Табакова, три: его офис — совсем недалеко отсюда, его квартира — тоже неподалеку, и дом его бывшей жены — позади площади Карлсплац.

Чтобы я не слишком радовался полученной информации, старик добавляет:

— Дело ваше, но если вам интересно мое мнение, то скажу, что вряд ли вы его найдете по какому-нибудь из этих адресов.

— Где же он может скрываться? — недоумеваю.

— Да где угодно, — отвечает Фурман, хотя мой вопрос адресован не непосредственно ему. — Человек с такими возможностями может устроиться и на обратной стороне Луны.

Табаков зарегистрирован в Вене как владелец фирмы по продаже компьютеров. Фирмы как таковой, может, и не существует, но зато офис налицо. Небольшая, но хорошо обставленная современной офисной мебелью комната с удобными креслами, обитыми черной искусственной кожей, и секретаршей с таким же канцелярским цветом волос. Строгая женщина с суровым выражением лица — настоящая Брунгильда, которую Табакову едва ли возможно использовать в каком-нибудь ином качестве, кроме как в секретарском. Хотя как знать — при нынешнем увлечении садомазохизмом всякое возможно.

Брунгильда объясняет мне не просто холодным, а ледяным тоном, что герра Табакова нет в городе и вообще в Европе, но в начале следующего месяца… Чтобы не заставлять женщину утруждаться дальнейшими объяснениями, заверяю ее, что у меня нет к ее боссу никакого спешного дела, и направляюсь к дому герра Табакова — без какой-либо иллюзорной надежды, а просто для того, чтобы взглянуть на этот дом.

Здание в одном из переулков между Вундмюльгассе и Мариахильферштрассе, весьма солидной постройки в стиле венского барокко, с мифологическими атлантами, поддерживающими тяжелые карнизы, а также неприветливым консьержем, который загораживает мне вход, желая узнать, к кому я пришел.

— Его нет, — категорично заявляет цербер. — Он уже давно здесь не появлялся.

— Я только хотел кое-что оставить ему в почтовом ящике.

— Почтовый ящик здесь — я, — информирует меня консьерж.

— Речь идет о личном письме. Нельзя ли его просто подсунуть под дверь?

— Нельзя, — с прежней категоричностью заявляет верзила. — В прошлом месяце в доме на соседней улице вот таким же образом подсунули кое-что под дверь, и потом пришлось вызывать пожарных.

И чтобы проявить некоторую человечность, он посылает меня в офис, из которого я только что пришел.

Ухожу, но, прежде чем свернуть за угол, бросаю контрольный взгляд на второй этаж, где по прикидкам должна находиться квартира ТТ. Металлические ставни на окнах плотно закрыты. Жилище и впрямь выглядит необитаемым.

По третьему адресу нахожу кокетливый двухэтажный домишко с небольшим палисадником.