— Лорд Балор, — начала я. — Ваш двор, ваши люди, они все умрут. Благие не знают милосердия.

— Может быть, — Коэл пожал плечами. — Это вы так говорите. Тогда я умру с честью, а не сражаясь бок о бок с семьёй, которая замучила моего отца до смерти.

Отсветы пламени играли на золотистой коже Роана, а на чертах его лица плясали тени.

— Когда Благие разграбили вашу оружейную, ты потерял не только оружие, но и десятки своих людей. Хочешь сказать, ты не желаешь отомстить тем врагам, которые тебя ограбили?

— Ты когда-нибудь видел, чтобы Благие бежали? — Коэл не звучал испуганным… его тон был подавленным. — Мы не можем победить их. Нет такого способа. Мы уже проиграли.

Потом я это узнала. Сгорбленные плечи, монотонный голос, неопрятная одежда. Коэл не злился, не беспокоился о своей чести. Он ощущал лишь поражение и скорбь по своему отцу. Он… был в депрессии.

— Лорд Балор, — аккуратно произнесла я. — Как долго вы пробыли в своём Лондонском особняке?

Он поднял взгляд.

— В смысле?

— Когда вы в последний раз выходили на улицу?

— Какое дело Владычице Ужаса до моего повседневного распорядка дел?

— Вы не выходили отсюда с тех пор, как умер ваш отец. Верно?

Он пожал плечами.

— Я не знаю, когда он умер. Банши из дома Араун отдали нам его тело несколько месяцев назад. Они сказали, что он был предателем. Его труп состоял из кожи да костей. Они морили его голодом, а потом перерезали ему горло, — он сделал большой глоток. — Не могу сказать, что с тех пор мне хотелось выходить на утреннюю прогулку. Это имеет какое-то значение?

Я убила Гормала Балора три месяца назад. Если Коэл не выходил с тех пор…

Фейри нуждались в человеческих эмоциях для подпитки своей силы. Без эмоций они ослабевали и гасли. Тело Коэла наверняка почти опустело, его магия иссякла. Неудивительно, что он обмяк в кресле и готов был умереть.

— Лорд Балор, — произнесла я. — На вашем месте я была бы в ярости. В ярости.

Коэл улыбнулся поджатыми губами.

— Я был зол. Так зол, что это помутило мои мысли. Но я нашёл лекарство, — он помахал передо мной нектаром. — Хочешь?

— Вы меня не понимаете, — я закрыла глаза, призывая свою ярость. Сделать это было несложно. Мысль о том, как Эльрин хватает Роана за руку, будто в этом нет ничего такого, мгновенно вызвала прилив злости. Та прозрачная ночнушка, в которую она была одета, когда притянула Роана поближе, чтобы пошептаться… Раздражение так и хлынуло рекой.

И всё же я могла справиться лучше. Мне нужна чистая ярость.

Я уставилась на Коэла, который заворожённо смотрел на меня.

— На самом деле… Я сама в ярости. Благие атаковали во время перемирия, убивали наших людей. Убивали ваших людей.

Я призвала воспоминание о том, как Абеллио пытал меня в темнице короля, надев мешок мне на голову. Топил меня водой. «Моли меня о прощении». Он до сих пор жив, и это надо исправить.

Ослепляющая злость вспыхнула в моём сознании, когда я подумала о том, как мои похитители смеялись, пока я дрожала, кашляла, умоляла. Больше никогда.

Я глянула на Роана. Его зелёные глаза широко распахнулись, пока он пытался впитать мою злость.

— Если бы вы только могли почувствовать мою ярость, Лорд Балор, — я удерживала взгляд Роана. — Если бы вы только знали.

Роан едва заметно кивнул, когда на него снизошло понимание. Он откинулся на спинку своего кресла, больше не впитывая мои эмоции и не закрывая щитом.