Лиза смочила ей водой виски, лоб. Профессор же с глубокой тревогой взирал на все происходящее, не зная, что делать.

— Я пойду к себе, — тихо проговорила Бланка, с трудом поднимаясь из кресла. Казмер подхватил ее под руку и вывел из гостиной.

— Упрямцы! — сказал им вслед Табори-старший.

— С ней уже и раньше так бывало? — почему-то вдруг заинтересовался Хубер.

— В последние дни — несколько раз, — доставая из серванта бутылку абрикосовой водки, ответил Табори. — Хочется думать, ничего серьезного. — Он налил себе и гостю. — Моя сестра — женщина крепкого здоровья. Крепче стали. Я всегда дивился силе ее воли.

Профессор опустился на кушетку, закрыл глаза. В его ушах зазвучали однажды оброненные сестрой слова: «Если мне станет совсем невмоготу, я знаю, как поступить. Но ты не бойся, Матэ, решительный миг еще не пришел».

— Можно еще вам налить, профессор? — дошел до его сознания голос Хубера.

— Да, пожалуйста. — Он протянул свою рюмку в сторону, откуда доносился голос гостя.

Вернулся Казмер. На лице его уже не было беспокойства.

— Ей лучше, — сказал он. — Не волнуйся. Ты же знаешь, у мамы отличное здоровье. Только ее все время как магнитом тянет на солнце, а это ей как раз противопоказано.

— Мне не хотелось бы вмешиваться… но на вашем месте я обязательно пригласил бы врача, — заметил Хубер.

— Господин Хубер прав, — подхватил Казмер. — Мы это сделаем. Очень скоро. Хотя я не предполагаю ничего опасного. Мама просто очень устала. И немудрено: взвалить на себя столько забот и хлопот. Месяц назад от нас ушла прислуга. Она одна ведет хозяйство: убирает, стряпает.

От взгляда Казмера не ускользнуло, что Хубер слушает его с явным интересом, профессор же сидит с отрешенным видом. «Зачем я, собственно, все это рассказываю?» — подумал Казмер, однако, словно помимо своей воли, продолжал:

— Внезапная смерть Меннеля очень подействовала на нее. Представьте себе: вы беседуете с человеком, вместе завтракаете, а через полтора часа вам звонят и говорят, что ваш собеседник только что утонул.

— Через полтора часа? — перестав мерить шагами гостиную, спросил Табори. — Откуда ты взял? Прошло не меньше двух с половиной часов.

— Да? Может быть. В конце концов неважно, через сколько часов позвонили, — заметил инженер. — Интересна сама ситуация.

— Интересна? Что ты находишь в ней интересного?

— Ну как же? Внезапно умирает здоровый человек. Молодой, жизнерадостный. Это же не только трагично, но и интересно. Разве ты не согласен со мной?

— Я считаю это ужасным! — возмущенно выкрикнул Табори. — Да-да! Ужасным и трагичным.

— Фантастическим и непонятным, — добавил Хубер. — В Гамбурге мы все были в недоумении. Кто мог убить Виктора, за что?

— Мы тоже недоумеваем, — подтвердил профессор. — Да и милиция…

Казмер махнул рукой.

— Милиция… Знаю я их. На все эти вопросы мы никогда не получим ответа.

Табори-старший стоял, прислонившись спиной к камину, и смотрел в сад.

— Как знать? — обронил он. — Жизнь доказывает обратное: ни один вопрос не остается без ответа. И я убежден, что милиция очень скоро поймает преступника или преступников…

— Возможно, — погасив сигару, проговорил Хубер.