Валентин Лавров. Агент S-25, или Обречённая любовьГраф Соколов – 6
Я еще не видел такого человека, который понимал бы русский народ. В основу этой книги положена подлинная история. Она произошла в конце Первой мировой войны. О ней тогда с восторгом говорили и друзья, и враги России. Так, исследователь работы секретных служб Роберт Букар в 20-х годах писал о герое нашей книги: «Агент S-25 был человеком колоссального роста, храбрый и исключительно энергичный. S-25 обладал выдающимися знаниями языков. Когда он с доброй улыбкой протягивал свою здоровенную ладонь и заявлял: „Я попытаюсь справиться с этим делом!“ — сомнений не было: его усилия увенчаются блестящим успехом. Этого великана не пугали никакие опасности. Он лишь говорил: „Если я не вернусь, позаботьтесь о моих жене и ребенке!“ Эту фразу он произнес и тогда, когда под видом изменника родины и дезертира должен был проникнуть в логово врага…» Исследователь признался, что ему неизвестно подлинное имя агента S-25. Что ж, нам повезло больше! Он наш земляк, он герой многих наших книг. Более того, нам известен и тот замечательный человек, который присвоил герою это агентурное имя — S-25.
Книга первая Агентурное имя
Тайна государя
Линия судьбы
Если в этом мире есть что-нибудь удивительное, так это сцепление случайностей, которые, подобно волшебной шестеренке, таинственным образом поворачивают наши судьбы самым неожиданным, даже мистическим образом. 23 декабря 1916 года, Царское Село. В это солнечное морозное утро началась одна из самых потрясающих историй времен мировой войны. Согласно обычаю, в девять часов государь со своей августейшей семьей и с несколькими приближенными в Розовой гостиной Александровского дворца завершил завтрак. Он направился в свой кабинет, дабы начать прием посетителей. В те же дни в Петрограде находился знаменитый атлет-красавец граф Соколов. Как всегда, гений сыска остановился в роскошной «Астории». Теперь она кишела шпионами, контрразведчиками, дорогими проститутками, агентами наружной службы, крупными биржевыми спекулянтами и прочими романтическими личностями. Того же 23 декабря граф Соколов, стоя в исподнем перед распахнутым окном, в которое клубами врывался морозный воздух, заканчивал утреннюю гимнастику. Атлет подбрасывал двухпудовку и мягко принимал ее на могучую спину — вполне цирковой номер. Было жалко, что нет восторженных свидетелей этого блестящего трюка. И не ведал атлет, что именно в этот момент в царском дворце была решена его судьба.
Двумя днями раньше, 21 декабря, сразу после похорон несчастного Распутина, Соколов отправился в забитую просителями приемную Главного штаба. Соколов подал на имя военного министра Шуваева прошение о направлении его в действующую армию. Не обладая даром терпения и зная проволочки российских бюрократов, Соколов уже на другое утро устроил набег в приемную министра. — Как мое ходатайство? Дежурный офицер по фамилии Воробьев, молодой человек из провинциалов с погонами поручика и пробором посредине, окруженный толпой просителей, раздраженно посмотрел на Соколова: — Быстро скачут лошади пожар тушить! Извольте запастись терпением. Соколова рассердил столь неучтивый ответ. Он удивленно поднял бровь. — Любезный, как ты смеешь грубить? Какой такой «пожар»? — и, к веселью томившихся в приемной, стал трепать розовое, свежевымытое ухо поручика. — А-а! — закричал поручик от боли, а еще больше от оскорбленного чувства достоинства. — От-пус-тите! Вы ответите… Я вызываю вас… Соколов наконец освободил посрамленного юнца, пылавшего краской стыда, и назидательно произнес: — Не мечтай! Стреляться с тобой не буду, ты еще недостоин! А еще раз дерзость услышу, так набью физиономию и попрошу министра отправить тебя в действующую армию. |
