В подъезде Верити заперлась и задвинула щеколду. Поднялась по лестнице. Чехол бился о ногу.

В кухне она положила его на стол и вытащила прямоугольный кейс. У него оказалась неожиданно массивная складная ручка, хотя сам он был нетяжелый. Поверхность равномерно шероховатая. На алюминиевой пластинке сбоку от крышки надпись – «Pelican case 1400 Torrance CA».

– Открой, – велела Юнис.

Верити осмотрела непривычный механизм защелок.

– Как?

Появился мультипликационный рисунок: белые контурные руки показали, как открыть белую контурную крышку. Повторяя за ними, Верити открыла настоящие защелки, подняла настоящую крышку. Четыре квадратных гнезда в черной пористой подложке составляли большой квадрат.

– Проверим, – сказала Юнис.

Из одного гнезда, не совсем бесшумно, поднялось что-то темно-серое, неотражающее. Когда оно поравнялось с очками, Юнис открыла видео-окошко. Верити на миг заглянула в собственные, нелестно заснятые глаза. Затем дрон поднялся выше, в окошке появилась кухня за спиной у Верити и вход в гостиную.

У Стетса были дроны, целая коллекция. Их ему дарили в надежде на поддержку стартапов. Этот был тише, практически бесшумный.

– Сколько он может оставаться в воздухе?

– Восемь часов. С грузом меньше.

– Ни один из них столько не работает, – сказала Верити.

– Этот военный. Вернее, притворяется военным. Открой кухонное окно.

Верити подошла к окну, повернула ручку, закрашенную слоями краски, и распахнула раму. Картинка с камеры дрона изменилась: теперь это была кухонная дверь. Смазанность от быстрого движения, потом ее собственная спина в рыжей ковбойке-пиджаке Джо-Эдди (которую она немедленно решила никогда больше не надевать), и вот уже дрон с тишайшим комариным звоном пронесся мимо и быстро начал уходить вертикально вверх. Выше низкого парапета плоской крыши.

Верити никогда не выходила на крышу дома. Там, впрочем, ничего и не было, что вскоре подтвердил дрон. Он завис над серой кучкой: косточки, маленький череп с клювом, намек на истлевшие крылья.

– Чайка, – сказала Юнис.

– Как туда попадают? В смысле, без дрона.

Дрон повернул, показал Верити покореженный металлический люк в облупившейся алюминиевой краске.

– Через соседнее помещение. Нежилое. Арендуют вьетнамцы.

– Значит, Джо-Эдди там, скорее всего, никогда не бывал?

– Он ловкий?

– Нет.

– Держись, – сказала Юнис. – Прыгаем.

Камера дрона устремилась к Валенсия-стрит, через парапет, вниз к тротуару. Верити ойкнула. На долю секунды дрон завис в дюйме от асфальта и тут же пошел вверх. Заглянул через окно в «Волки и Булки», где молодой азиат пил что-то из белой чашки, сидя на том же месте, что Верити минуты назад. Юнис оцифровала его лицо.

– Юнис, зачем ты это делаешь?

– Да просто осматриваюсь все время, – ответила Юнис; дрон тем временем взмыл вверх и снова показал крышу. – А ты разве нет?

10

«Рио»

Тихоботка, цокая когтями, проводила Недертона до двери и оставила одного на неровном асфальте дожидаться машины, которую вызвала Тлен.

На соседнем перекрестке стоял кинотеатр тысяча девятьсот тридцатых годов. Высоко на ребристом белом фасаде в стиле ар-деко синели окантованные сталью печатные буквы «РИО». Недертон как-то водил туда Рейни на фестиваль Куросавы и не вспомнил, что здание смотрит на жутковатую гасиенду Тлен.

Прибывшая машина оказалась одноместной с фронтальной загрузкой, самое маленькое из трех колес располагалось сзади. Словно сбежавшая из спа-салона индивидуальная сауна, подумал Недертон.