— Лед не терпит шума, — прошептала она, припомнив слова шамана, и активировала навык в задних порядках строя светлых.

С ее рук сорвался ледяной ветер. Он понесся вперёд, на ходу замораживая влагу в воздухе и превращая её в снежинки.

Поток устремился вперёд, пролетел до строя троллей, удерживающих основной удар светлых, пронесся над их головами, но тут же встретил преграду.

Свет начал рассеивать поток. Часть снежинок растаяла в воздухе, бессильными каплями окропив светлых воинов. Часть снежинок под потоком воздуха унеслась в небо, но одна все же прорвалась.

Снежинка размером с человеческий ноготь мизинца порхнула над головами воинов, вильнула под потоком воздуха и медленно неторопливо начала падать на землю.

Неторопливо, словно в нежном вальсе, она качнулась в сторону, затем в другую, снова в сторону и сделала у самой земли небольшой круг.

Маленький кусочек льда лёг на травинку, затем покачнулся и слетел на землю.

Секунда.

Ещё одна, и в один миг навык сработал.

На ней тут же появилась ледяная корка. Пара секунд, и она резко рванула в стороны, промораживания всё на своем пути.

Земля покрылась инеем.

Травинки окутались льдом.

Ботинки солдат в один миг примёрзли к почве.

Круг ледяной пустыни разрастался, обращая всё на своем пути в белоснежные статуи.

Тут же стихли команды паладинов и крики солдат.

Треть пехотных сил войска в один момент превратились в замершие статуи.

Лед не терпит шума.

* * *

Крутануть топорик, выгнуться, пропуская над собой клинок паладина, и с простреливающей болью в спине от перенапряжения извернуться, чтобы ударить снизу вверх.

Топорик просвистел и угодил ровно в подбородок паладина. Голубой свет спал с него всего три секунды назад, но Верша с трудом продержался минуту. Именно из-за усиления его топорик прошёл сквозь вязки шлема, разрубил нижнюю челюсть, затем верхнюю и зашёл в черепную коробку, пронзив мозг противника.

Верша тут же выдернул оружие и откатился в сторону, уходя от удара других воинов. Из-за его спины вперёд тут же выскочили тролли, которые сомкнули щиты и выровняли строй.

Верша же вскочил на ноги, активировал меню и, быстро раскидав характеристики, огляделся. Среди гигантов он не мог видеть обстановки, поэтому он остановил парочку из них и вскарабкался на них. Заметив ледяную пустыню чудовищных размеров и жидкий строй противников в той стороне из двух-трех рядов, он спрыгнул и метнулся в ту сторону.

— ВПЕРЁД! ВПЕРЁД, СУКИ! — заорал он, добежав до этого места. — РВИ УБЛЮДКОВ! ГРАХАР! ГРАХАР, МАТЬ ВАШУ!

Командуя прорыв , он прекрасно понимал, что навлекает на себя атаку клириков, но с фланга к завязшим наездникам на волках уже спешили пехотные части орков. Тёмным удалось поставить клириков перед выбором. Либо пустить сражение их пехотных частей на самотёк и ударить по оркам, либо спасать строй пехоты, но игнорировать орков, что устремились к ним.

БУДУМ!

Гномы, подкатившие осадные машины, тоже заметили происходящее и ударили из своих метательных машин, в которые они зарядили горшками с земляным маслом.

Тролли, усилившие натиск прогнули строй, а вторые ряды, стрелявшие в просветы между щитами, смели остатки сопротивления. Строй светлых развалился и стремящиеся к ним на подмогу фланги уже ничего не могли поделать.

Как только Верша оказался на месте ледяной пустни, начавшей таять от вышедшего из-за облаков солнца, он заорал во все горло:

— ОКРУЖАЙ!

Воины валились в брешь и принялись выстраивать ряды по бокам от противников, постепенно расширяя и усиливая брешь в обороне. Верша, никак не ожидавший такого исхода, матерно выругался, когда понял, что перед ним чистое поле, и добраться до клириков у них не составило бы труда... Если бы они могли хоть как-то быстро передвигаться.