БУДУМ!

Дым исчезает, и снова раздаётся истошный визг.

— М-м-м-может помочь? — задаёт вопрос клирик.

— Сказано же — не мешать, — фыркнул маг.

— П-п-парни... — мямлит лучник.

— Ты когда заикаться начал? — взглянул на него маг.

— К-к-когда этих у-у-увидел, — указал за спину магу тот.

Маг развернулся и обнаружил, что из леса, на их полянку, выходит пара медведей с черной, слегка дымящейся, шкурой.

***

Верша выбрался из землянки на коленях. Сил, чтобы стоять уже не было, но, несмотря на слабость и обильное кровотечение из ран, свою добычу он не отпустил. Он волок за собой изувеченный труп сухой костлявой старухи. И если бы не пасть полная длинных острых зубов и руки с длинными чёрными когтями на пальцах, можно было бы подумать, что берсерк угробил умирающую бабушку.

— Блядская карга, — проворчал Верша, вставая на ноги.

Вытерев кровь с глаз, которые заливало из раны на лбу, он оглядел поляну перед жилищем элитной ведьмы.

— Вот, ебаный насрать, чтоб вас раком да до медвежьей горы в ухо шомполом подгоняли... — выругался он и сплюнул на землю.

Отряд по частям валялся на земле вперемешку с парочкой медведей. Голова мага лежала чуть в стороне от тела. Рана была рваной, словно её не отгрызли, а просто оторвали. Лучник голову сохранил, но лежал на земле с развороченной грудной клеткой. К чести этого «напарника» стоит сказать, что, несмотря на свое косоглазие, он умудрился влепить одну стрелу в глаз медведю, который, судя по виду клирика, с удовольствием жрал его потроха. Второй медведь лежал на земле, оплетенный корнями деревьев, и пытался шевелиться. Судя по тому, как его прижало и сколько корней было на земле, клирик пытался таким способом его задушить.

— П-п-п-помоги... — прохрипел целитель, удерживая кишки рукой, лежа на боку. Те вываливались, но он словно обезумевший пытался их собрать обратно.

— То есть ты попёрся сюда без заклинания самоисцеления, — проворчал Верша и, покачиваясь, подошёл к члену отряда. — На что ты рассчитывал, кретин?

— П-п-помоги... — снова прохрипел клирик, все медленнее шевеля руками.

— У меня нет ни зелий, ни исцеляющих заклинаний, — хмыкнул берсерк. — У меня даже маны нет. И судя по твоей тупости, исцеляющих зелий у тебя тоже нет.

Клирик бросил попытки сгрести кишки обратно, обреченно взглянул на воина и открыл рот.

— За тупость надо отвечать, — сплюнул кровавый сгусток Верша.

Клирик собрал последние силы, согнулся и встал на корточки. Придерживая внутренности, он поднялся на ноги, кишки посыпались на землю, тело целителя пошатнулось, и он рухнул лицом в землю.

— Херовая была идея, — вздохнул берсерк, бросил ведьму и, вытащив топорик, подошёл к медведю. — Но раз уж команда — сраные дебилы, то делиться с ними не обязательно.

Взмах, удар, и череп измененного тьмой медведя раскалывается, а воин довольно кивает мелькнувшему на переферии сигналу об уведомлении.

После этого он развернулся и подошёл к оглушенной элитной ведьме.

— Ну, а теперь сладенькое, — произнёс он и нагнулся к ведьме, одновременно занося топор.

Взмах, миг, и когтистая лапа старухи перехватывает топор, а вторая впивается в лицо берсеркера.

— Ах ты ж сука... — рыкнул он, хотел вывернуть руку, перехватил лапу твари на запястье у своего лица.

— Проклинаю тебя, кровавый ублюдок! Проклинаю тебя на счастье! Счастливо дитя не будет — не найдёшь покоя! Проклинаю кровью своей твою! Проклинаю душою! — оглушительно визжит она.

В следующий миг Верша выворачивает её лапу, державшую его за лицо, раздается хруст, и ведьма выворачивается. Лицо берсеркера заливает кровью от новой порции ран, в воздух взмывает второй топор и опускается на череп старой ведьмы.