— За травку поди… Повязали? — усмехнулся Семен и не торопясь открыл заднюю дверь, после чего достал от туда лысого парнишку, заляпанного кровью.

— Ого… — Вика даже не знала что и сказать: — Это ты его так?

— А? Я ли его так? — Семен задумался, и подняв взгляд в небо, шваркнул бедолагу о крышу автомобиля: — Нет… Не думаю!

— Ты жестокий!

— Я то? — Семен вновь как-то странно усмехнулся: — Не я такой… Жизнь такая! Он украл деньги у любимой бабули и убил ее! Не думаю, что это менее жестоко, чем то, что я с ним сделал!

— Это человек?

— Человек… Поэтому и привез его суда. Айша сказала, что может быть вурдалак… А нет, обычный наркоман с района! — Семен расхохотался и вдарил мощным кулаком под живот лысого. Тот схаркнул немного крови.

— А… Васильев? — на пороге показался участковый: — Заходи! А ты… Любительница оторванных голов, держись от сюда подальше!

— Оторванных… Голов, значит? — лицо Семена резко стало жутким и недобрым.

— Да! Я расследую дело о говорящих оторванных головах! И что?! — Вика поднялась и гордо выпятила грудь вперед.

— Слышь… — Семен подошел к ней очень близко, что его курительное дыхание касалось ее души: — Не будь дурой и сиди дома! Ясно?

— Не тебе решать! — Виктория сильно испугалась, но собрав последнюю волю в кулак, продолжала уверенно пыриться на него.

— Я позвоню. — злобно прорычал Семен и и удалился, прихватив с собой лысого и участкового.

— Ты мне не отец! Придурок! — как можно тише произнесла Виктория и показала язык. Семен и остальные, благо, этого не услышали. Девушка подошла к машине и пригляделась. За ней, сквозь тонировку наблюдала пара фиолетовых глаз. Дверь открылась и на улицу вышла она… Сердце Вики начало блаженно стучать, а дыхание участилось. Что это за прекрасное создание, что именовало себя вещью Семена, девушка, увы, не разобралась.

— Му… Му… Мусуне?! — вопросила она.

— Да, это я. Что-то случилось? Хозяин выглядел недовольным.

— Да так… Не обращай на него внимания! У нас с ним… Типа ненависть! Взаимная!

— Ненависть? — Мусуне задумчиво взглянула на небо: — Разве будет человек столь пристально смотреть на попу объекта своей ненависти?

— Че?! — Вика покраснела: — Этот баран смотрел на мою…

— Он ее испепелял. Мне стало так мерзко и паршиво на душе… Но я счастлива узнать, что вы к нему не чувствуете ничего, кроме ненависти. Спасибо вам. Я буду всячески поддерживать вас в ваших ненавистных начинаниях.

— Хе… — Вика сглотнула. Мусуне была искренней девочкой… На столько искренней, что если бы у Вики в руках была кастрюля с кипятком, то она бы с удовольствием надела бы это все на голову загадочно-прекрасного создания.

— Ваша улыбка лжива. — с некой ноткой печали произнесла Мусуне.

— Да? Не замечала…

— Что вы тут делаете?

— Охочусь на кое кого… Хочу опередить этого барана и раскрыть преступление!

— Но вы не агент.

— А ты агент? — скривившись, вопросила Виктория.

— Угусь… — девушка показала золотистый жетон.

— Бля… — выдохнула Вика.