- А какая у вас семья? - славословия врагу были неприятны Агнесс, и она перевела разговор на другую тему.

- О, - весело рассмеялся собеседник, - нас много! Отец был женат четыре раза. Моя последняя мачеха - дама Берта из герцогского дома Церингенов лишь немного старше вас, и сейчас готовит для нашей семьи очередное прибавление. К тому же у меня четверо братьев и три сестры: правда, дома осталась лишь самая младшая, остальные замужем!

- Вы женаты?

- Да, моя жена - дама Генриетта де Вотрез из Бургундского герцогского дома! В прошлом году она родила мне сына.

- Скажите, мессир Зигфрид, а много ли опекаемых сирот в замке вашего отца?

- Иногда бывают.

- И что с ними происходит потом?

Зигфрид нахмурился: ему не понравился сарказм в голосе собеседницы.

- Надеюсь, что эти дамы вполне счастливы с выбранными отцом мужьями! По крайней мере, я ни от одной из них не слышал жалоб!

Агнесс задумалась. Внезапная надежда вдруг озарила её душу. А что, если фон Геттенберг просто испытывал пленницу и вовсе не намеревался обесчестить несчастную сироту?

Но она быстро выкинула эти глупые иллюзии из головы: настолько зло и бесчеловечно не ведут себя порядочные люди по отношению к беззащитной юной девушке, в какие бы благородные одежды не рядил сейчас своего отца Зигфрид.

- Мой отец - человек особенный, - молодой человек моментально догадался, почему помрачнело её лицо, - и ему многое позволено из того, что для других неприемлемо! Если вы пойдете навстречу его желаниям, то никогда не пожалеете об этом. Поверьте, фройляйн Агнесс, это совет вашего искреннего друга.

Обоз с трофеями втянулся в улицы Вацбурга только к вечеру пятого дня пути. Скотину сразу же отсекли от отряда уже перед городскими воротами, а вот остальные повозки так и продолжали двигаться по узким улочкам довольно большого города, раскинувшегося у подножья холма, на котором возвышался грозный замок с горделивой, квадратной башней донжона. Отовсюду сбегались люди, чтобы посмотреть на графскую добычу. Их любопытство настолько унижало бедную Агнесс, что она плотнее закуталась в вуаль, и всё равно ей казалось, что взгляды зевак прожигают шелк насквозь. "Горе побежденным!"

Но это ещё было полбеды. Теперь, когда встреча с ненавистным фон Геттенбергом приближалась, страх и беспомощность поразили девушку подобно судороге, сковав всё тело и не позволяя даже толком перевести дыхание.

" Пресвятая Дева! Я не могу его видеть, - в панике думала она, - не вынесу этого ещё раз!"

- Увы, фройляйн Агнесс, нам не повезло, - вдруг обратился к ней, принимающий приветствия горожан Зигфрид, - торжественной встречи не будет! Отца нет дома.

- С чего вы это взяли? - пленница едва не заплакала от облегчения.

- На донжоне нет его орифламмы. Видимо, граф куда-то срочно отлучился!

Таких больших замков девушке ещё не приходилось видеть: настоящая каменная твердыня! Высоченные стены когда-то имели всего лишь одну четырехугольную башню донжона, а потом к ней постепенно начали пристраивать большие и малые помещения караульных башен, часовню, людские службы. В центре двора вырос господский палас, и его отгородили от хозяйственного двора ещё одной стеной. И теперь всё это вместе превратилось в такой причудливый архитектурный ансамбль с изощренно запутанными лестницами и переходами, в котором человеку несведущему легко было заблудиться.

В огромном приемном зале их встретила графиня Берта фон Геттенберг - хрупкая, нежная женщина с серыми глазами и огромным животом будущей матери. В окружении своих дам она блуждала среди выставленных напоказ трофеев из Крайца, с откровенной скукой разглядывая содержимое сундуков.

- Зигфрид, - обрадовалась женщина пасынку, - наконец-то! Мы уже все глаза проглядели!

И она лукаво покосилась на смуглую, также беременную черноволосую женщину, стоявшую чуть поодаль.