Но Хальцу не было дела до каких-то пропавших грамот.

- Ваши предки владели Крайцем с незапамятных времен, - буркнул он. - Почему именно сейчас это подверглось сомнению? Покажите императору свой семейный склеп, если останетесь живы!

Вот именно! Старый воин был прав - для начала надо выжить!

АГНЕСС ФОН КРАЙЦ.

До обрушившихся на её родной дом бед Агнесс была весёлой, хлопотливой резвушкой и любимицей всей семьи. И братья, и родители баловали девочку как могли. Особенно обожала её мать.

- Когда ты вырастешь, солнышко, - любила говаривать Беатриче, расчесывая рыжие волосы девочки, - я повезу тебя в Италию! Мы купим тебе в приданое узорчатые восточные шелка для блио. Остерлен - шелк глубокого фиолетового оттенка, переливающийся несколькими цветами дамаст и золотистую парчу. Платье из дамаста было у меня в юности, пока... я не встретила твоего отца!

Агнесс обожала слушать историю спасения матери. Отец в этих рассказах представал сказочным героем - настоящим рыцарем без страха и упрека, о которых вечно грезила её тетушка Луиза. Эта робкая и недалекая старая дева жила в семье брата, потому что ей не хватало мужества даже на то, чтобы принять постриг.

Мать не особо ладила с золовкой. Луизе не нравилось, как распоряжается "ломбардийка" в её родном доме.

Крайц был устроен по типу и подобию всех сооружений подобного рода.

Две сторожевых башни смотрели на восток: именно оттуда могла прийти опасность. Третья же, самая большая и просторная прямоугольная башня - донжон, надежно защищенная с тыла крутыми скалами, заросшими непроходимым лесом, являлась домом для всех обитателей замка. На четырёх её уровнях расселились хозяева и слуги. Здесь же были устроены и кладовые, и оружейная комната, и спальни, и каминная комната для женской части семьи.

Раньше хозяйская кровать отделялась от общего помещения лишь границами полога, соседствуя с ткацкими станками и прялками, скамьями, сундуками и шкатулками каминной комнаты. Беатриче уговорила мужа разделить помещение перегородкой, отделившей общий зал от супружеской спальни. Помещение залы стало гораздо меньше, зато у супругов появилось пространство для личной жизни. Это и не понравилось Луизе.

- Вечно ломбардийка придумывает всякие глупости! - ворчала она, щурясь при шитье. - Из-за этой нелепой стены света в комнате стало в два раза меньше, и не протиснуться. Между прочим, моим родителям не мешали домочадцы!

Но Беатриче никогда не реагировала на едкие замечания золовки.

- Нельзя сердиться на дам, не сумевших обрести мужа и детей, - со вздохом говорила она дочери. - Им, бедняжкам, и так приходиться влачить свои дни без любви!

Со временем рыжие волосы Агнесс солидно потемнели, но не утратили огненной рыжины. В сочетании с зелеными глазами и идеальной белой кожей это давало поразительный эффект. Родители возлагали на дочь большие надежды.

- Ты у меня красавица! - любовно гладила мать ненаглядную дочь по каштановым локонам. - Вот появимся при дворе герцога, и самый красивый, самый благородный из рыцарей положит к твоим ногам своё сердце!

Как часто в последнее время вспоминала Агнесс эти материнские слова. Ах, если бы Крайцы во время смогли заручиться брачным обещанием пусть и не самого "красивого" и "благородного", но достойного представителя знатного семейства! Тогда бы Агнесс не оказалась в жуткой ситуации, когда враг на пороге, а помощи ждать не от кого. В ту пору девушки из знатных семейств выходили замуж очень рано, но смерть матери, а потом и болезнь отца заставили Крайцев отложить замужество Агнесс до лучших времен. И вот ей уже минуло шестнадцать, а неё не то, что мужа - жениха не было!

Растерянная девушка прошла в родительскую спальню. Покойный Фридрих так и не успел до конца обжить эту комнату, и в ней всё ещё пахло горной лавандой и мятой, которые мать любила разбрасывать по полу.