Чувствуя сопротивление, он рванул Агнессу на себя, и женщина чуть не упала, громко вскрикнув от страха. Однажды, когда она еще была посудомойкой, богатый негодяй Хотсон хотел надругаться над ней, а теперь, когда она стала дамой, это желает сделать простолюдин.

Агнесса крикнула еще раз, после чего огромная ладонь легла на ее лицо, закрыв рот. С ней никто никогда не обращался так, она задыхалась от отвращения, гнева и страха. Агнесса сдавленно застонала — палец мужчины надавил ей на глаз. Она извивалась под его руками, щеки ее стали мокрыми от слез, она пыталась укусить обидчика за руку, а он, зверея, ругал ее громко и грязно, а потом размахнулся, чтобы ударить.

Джек услышал возню в коридоре и крики Агнессы. Он не был уверен, что это она — сосед часто скандалил со своей женой — все-таки встревожился. Необходимо было проверить. Ухватившись за спинку кровати, он приподнялся, подтягивая тело вслед за руками, и встал; при этом его так повело в сторону, что он чуть не рухнул на пол: перед глазами все качалось и плыло, а тело было одновременно легким, как пушинка, и тяжелым, словно гранитная глыба. Нужно было сдвинуть его с места. Опираясь о стол, стены, Джек приблизился к дверям. По пути он захватил оружие, свой револьвер, в котором не оставалось ни одного патрона. Он усмехнулся: каков вояка, таково и оружие! Но другого все равно не было, а руками он мог бы задушить сейчас, пожалуй, только цыпленка.

Он хотел распахнуть дверь пинком, но сумел лишь легонько толкнуть ее. Дверь открылась. Джек, держась за ручку, а плечом опираясь на косяк, выглянул в коридор.

Он увидел обезумевшие глаза Агнессы; прислонившись спиною к стене, держа револьвер обеими руками, Джек направил его на распоясавшегося соседа.

— Убери руки, скотина! Отпусти ее, ну!..

Тот оглянулся и разом прикинул, сумеет ли выбить из рук противника оружие, а также, решится ли Джек на выстрел. Он бы мог вышибить из Джека дух одним ударом здоровенного кулака, если бы только знал, что в револьвере нет патронов.

Привидение в человеческом облике таило опасность, с ним сражаться не стоило. Джек не был простым человеком в обычном понимании этого слова, он был из тех, с кем даже очень сильные люди обычно предпочитают не связываться. Обидчик Агнессы не обладал развитым умом, но он сразу это почувствовал. Пробормотав проклятия, он отшвырнул свою жертву и удалился к себе, оглушительно хлопнув дверью.

Агнессу душили рыдания. Она знала, что испытанное унижение надолго оставит свой след в памяти и душе. Если бы все это увидел Орвил!

Они вошли в комнату. Джек сел на кровать и отдышался. Ему хотелось привлечь к себе Агнессу и утешить, но он не был уверен, что она его не оттолкнет: в лице ее было столько враждебной горечи… А у него… у него, похоже, не осталось сил даже на настоящий гнев.

— Все в порядке, Агнес? — спросил он немного погодя, видя, что она как будто начинает успокаиваться.

— Да. Спасибо, Джек, — выдавила она. — Это было ужасно. — И добавила: — Я думала, ты выстрелишь!

Он не понял, обвинение это или упрек, но сказал:

— Если бы эта штука стреляла, Агнес, я бы выстрелил, не сомневайся.

Агнесса вскинула испуганные глаза.

— Там нет патронов, — с жалкой улыбкой объяснил Джек.

Агнесса провела руками по своему бледному лицу, словно выискивая следы проказы, ее движения были странно замедленны; она не переставала плакать, потом принялась поправлять одежду…

— Господи, Господи, как мне плохо! — вдруг прошептала она, уронив голову на стол. Она схватилась рукою за горло, словно ее мутило, и слезы хлынули из глаз бурным потоком. Ее колотила дрожь. Джек подал воду, и она едва смогла удержать стакан.

Она не скоро по-настоящему пришла в себя и обрела способность рассуждать здраво.

Все встало на свои места: Джек лег в постель, а она села рядом.