– Выкладывай, крючкотвор, чего тебе надо от меня!

Репортер сел на предложенное ему место и положил папку с тесемочками на колени.

– Я тут написал статью для очень популярной газеты. В некоторых случаях упоминается ваше имя. Перед тем, как ее показать мэру Ялты, руководству Крыма, сдавать в печать, я решил ознакомить вас с материалами, чтобы потом не было претензий. Ко всему прочему к статье прилагается свыше двухсот фотографий, сделанных разными корреспондентами. Зная ваш крутой нрав, Виталий Семенович, оригинал текста и негативы находятся в надежных руках. Так что вы не пытайтесь меня задержать, только хуже сделаете.

Метелкин положил папку на стол.

– Вот, прошу. Статья начинается с того, как подполковник Тарасов, ваш коллега, а ныне покойник, встречал в аэропорту господина Ромова. Именно с этого момента начались ялтинские трагедии.

Москаленко даже не дотронулся до папки.

– И что там еще?

– Очень много материалов о вашей сестре, ее связях и активной деятельности. Убийство генерала Прибыткова, бизнесменов, милиционера, девчонок из Минска. Но в большей степени все это может заинтересовать службу безопасности, которая уже очень активно включилась в работу, а для обывателя самым интересным станет интрига. Вся история замешана на алмазах. Читается как детектив, на одном дыхании. Материалов у нас собралось на десяток статей. Знаете, как это захватывает, когда в конце повествования стоит строчка: «Продолжение следует». Любой редактор многотиражки выложит бешеные бабки за такой материал. Тираж поднимется в десять раз.

– Только не в Крыму, у нас ручная пресса.

– А при чем тут Крым? Мы охватим всю Украину и Россию. Сенсация есть сенсация. Тут границ не бывает.

– И что ты от меня хочешь, писюлькин?

– Меняю папку на Журавлева. И никаких сенсаций.

Москаленко оставался непроницаемым. Он достал из кармана ключи и положил их на стол.

– Поедешь ко мне домой. Пушкинская, тринадцать. Журавлев в погребе. Забирай его, и убирайтесь из города. Ровно через час я пущу за вами своих псов и дам приказ стрелять на поражение. А теперь вали отсюда.

Метелкин схватил ключи и вылетел из кабинета. Москаленко долго смотрел на папку, но так и не открыл ее, потом взглянул на часы. Стрелки показывали без четверти два. Он взял со стола папку и спустился на первый этаж, где находился пульт связи и дежурный по управлению. Передав папку, он сказал:

– Через пятнадцать минут приедут гэбисты. Отдай им эту хренотень. И еще. Срочно соединись с постами и сними все дополнительные подразделения, контрольные группы и резервные подразделения с дорог. Искать нам больше некого.

– Вот ребята обрадуются!

– Вот и поторопись их обрадовать, а не рассуждай.

Москаленко вернулся к себе в кабинет, скинул с себя промокшую футболку и брюки, достал из шкафа парадный мундир с боевыми наградами за Афган. Переодевшись, он посмотрел на себя в зеркало, поправил прическу и остался собой доволен.

Усевшись на свое рабочее место, он выдвинул ящик стола и достал пистолет. Ствол все еще выделял запах гари. Откинувшись на спинку кресла, подполковник сунул ствол в рот и нажал на спуск. Раздался глухой, проглоченный выстрел.

3

Девушки ждали Метелкина в кафе напротив. Он нарушил договоренность и не пошел вдоль речки, а прибежал к ним.

– Так, подружки, сработало! Нам дали час времени на все про все. У меня ключи. Подробности потом. Марго, бегом на портовый пляж за Монахом, чтобы он через полчаса со своей бандой на мотоциклах был у Дома торговли. Лолка бежит за сумкой Дика в камеру хранения. Поедешь одна на автобусе в аэропорт. Сумка не имеет цены. А я с Алисой еду за Диком. Ничего умней пока придумать не могу. Нам нужно взять такси.