Мужчина улыбнулся, пододвигаясь ко мне.

– Какая проницательная и красивая девочка, жаль слишком правильная и очень строптивая.

Я тоже пододвинулась к нему на встречу.

– Какой умный и интересный мужчина, жаль слишком самоуверенный и эгоистичный.

– Один-один, малышка, – выдохнул мне в губы Никольский.

Сергей

Алиса стояла прямо передо мной, не разрывая зрительного контакта. Ее губы чертовски манили, а капля дождя очень соблазнительно стекали по лицу. Очень хотелось слизать их, но я удержался.

– Вы что там стоите, мокнете? – крикнула нам баба Валя с крыльца, – идите в дом, пока не простыли.

Алиса отвернулась и зашла во двор. Не вовремя ты, бабуля, очень не вовремя.

Алиса

Просто наваждение какое-то. Чего я ждала? Чтобы он меня поцеловал? Я совсем головой чокнулась? Стоило Никольскому побыть ради разнообразия королем, а не шутом, так я сразу и растаяла. Наивная дурочка, скорее всего, это его план номер восемь – заболтать и соблазнить.

Я зашла в дом. Понимая, что ужасно продрогла. Подойдя к плите, я налила себе горячего и вкусного чая. Никольский с таинственным видом прошел мимо, исчезая в комнате, откуда не возвращался до окончания дождя. А я мысленно дала себе пенделя и, прячась в бане, написала заметки в своем блокноте. После утреннего инцидента, я решила прятать блокнот от греха подальше, самое место ему оказалось во дворе между старыми вещами, я там знаю каждый закуток, а вот Никольский никогда в жизни не найдет.

Остаток дня, как ни странно, прошел очень спокойно, видимо потому что мы почти не сталкивались с моим спутником. Сначала он провалялся в комнате, или не знаю, чем он там занимался, а ближе к вечеру, когда дождь окончательно закончился, с щенячьим восторгом напросился с моей бабушкой встречать корову с поля. Бабуля коров уже не держала, тяжеловато ей с ними справляться в ее возрасте, но иногда ходила встречать соседскую корову, когда соседи по каким-то причинам не могли. За это, бабушка ежедневно была снабжена литром парного молока.

Пока их не было, я убралась в доме и вышла на улицу, в ожидании «пастухов».

Бабушка застряла у соседей, а Сережа вернулся возбужденный донельзя.

– Я видел быка, – таинственно проговорил он, присаживаясь ко мне на лавку, – знаешь какие у него яйца?

Я не отвечала, хотя улыбка растянулась на все лицо.

– Я отвечаю, это бык-осеменитель, ему даже не нужно склеивать корову, просто слегка потрясти бубенцами и она сама встанет в позу.

– Сережа, блин! – с моим живым воображением, такие вещи нельзя озвучивать вслух, – что бы с тобой было, если бы тебе дали подоить корову!

На миг Никольский замер, затем тряхнул головой.

– Не, я не готов пока к многососковости.

– Ты отвратителен, – обреченно изрекла я.

– Не, видела бы ты быка!

Я засмеялась.

– Я думала, ты восхищаешься им.

– Знаешь, это все до отвращения интересно, – философски изрек мужчина, откидываясь назад. – Чем займемся?

Его резкое переключение тем все еще вводило меня в ступор и постоянно заставляло отвечать честно, не думая.

– Не знаю. Бабушка хотела сегодня баню организовать, нужно будет растопить.

На лице мужчины появилось выражение «Окей, гугл». Затем он со вздохом произнес:

– Очень надеюсь на твою помощь.

Хотелось, конечно, его помучить, но еще больше хотелось баню.

– Не переживай, я сама справлюсь.

Никольский нахмурился.

– То, что я понятие не имею, как это все работает, так как никогда не делал этого, не означает, что я позволю заниматься тебе тяжелой и явно мужской работой.