– Не помиримся. Бабуль, прости, я тебя обманывала, мы с Сережей не встречаемся.
– Как так? – присела бабушка напротив.
– Сережа миллионер, очень известен в городе. Я про него статью написать хотела, нехорошую, – слегка замявшись, добавила я. – Так что отношения наши носили договорной характер.
– Ну не знаю, – подвинула мне бабушка чашку с чаем, – что вы там напридумывали, но я же не слепая. Чувства-то не могут носить договорной характер.
– Да нет у него никаких ко мне чувств, – глотнула я чая, чувствуя, что слезы опять подкатывают.
Бабуля улыбнулась.
– Видела бы ты, как он на тебя смотрит, уж я за свою жизнь научилась видеть искренность.
Я на секунду задумалась над бабушкиными словами. А вдруг?
– Я его разочаровала, – отставила я чашку, все равно не чувствую вкуса.
– Ну, так извинись перед ним, и дело с концом! – пожала бабуля плечами.
Я помотала головой.
– Между нами пропасть, он слишком большая шишка, чтобы обратить на меня внимание.
Бабушка нахмурилась на мои слова, затем прокрутила какие-то мысли в голове и обратилась ко мне.
– Если бы я была примой балета, ты бы относилась ко мне как-то по-другому? – неожиданно спросила бабушка.
Я даже хандрить на секунду перестала.
– Нет, – осторожно ответила я.
– Так почему ты на Сережу вешаешь ярлык? – бабуля улыбнулась и погладила меня по голове.– Может он миллионер и шишка, но лично я запомню его, когда он мне воду таскал и дрова рубил, а еще хвалил мою стряпню и улыбался тебе. У всех у нас есть маски, которые мы надеваем для других, главное рассмотреть, что под ней. Сережа хороший, хоть и наглый слегка, – засмеялась бабушка.
«Не слегка» – мысленно добавила я.
Всю ночь я крутилась, размышляя, что мне делать дальше. Бабушкины слова не лезли из головы. Я ведь действительно не видела в нем пафосного миллионера, порой вообще забывая, кто он. Да и сам Сережа говорил, что нужно стремиться к тому, чего хочешь. А я его хочу, всего и без остатка.
Заснула я под утро на пару часов. Но их оказалось достаточно, чтобы проветрить мозги.
Я встала, полная решимости. Сережа хотел статью, статья будет! И он ее прочитает, там я смогу ему донести свои мысли и переживания. Я схватила блокнот, открыла новую страницу и села писать, призвав весь свой талант. Держись, Сережа!
Вечером я ехала на электричке обратно в город. За день моя уверенность слегка поутихла, я уже откровенно трусила. А если я приду, а меня даже на порог не пустят, может, он меня вообще не захочет видеть? А может он меня уже забыл? Или я приду, а у него на столе другая разложена? Ааааа!
Кошмар за кошмаром врывался в мою голову, и к тому моменту, как я оказалась дома, я себя накрутила до такой степени, что пришлось выпить успокоительное.
То ли лекарство подействовало, то ли стены лечат, но к утру я снова была на коне.
Я надела то платье, которое было на мне при нашей первой встрече, туфли на шпильке и красивое белье, которое очень удачно купила перед отъездом в деревню, пусть и не собиралась его демонстрировать. Хотя, Никольский и не такое видел, но у меня уверенности поприбавилось.
Погуглив адрес его офиса и распечатав статью, я вызвала такси и скрестила пальцы. Даже если все пройдет плохо, я хотя бы попыталась.
Его компания занимала 5 этажей офисного здания. На пропускному посту меня досмотрели, но разрешили пройти. Осталось преодолеть препятствие в виде секретарши.
Блин! Его секретарь выглядит круче, чем я! Конечно, нашла, кого сражать. Тут, наверное, толпы таких дурочек ходит. |