Мгновенье спустя и Айви втянула крылья, однако видно было, как дорого обошлось ей это усилие. Глубоко вздохнув, моя сестра слабо улыбнулась Ксавье.

— Много сил потратила… Через минуту все будет в порядке.

Габриель направил наш маленький отряд к двери.

— Уходим, — сказал он. — Нам больше незачем здесь оставаться.

На крыльце Габриель заметил Молли. Увиденное стало для нее тяжелым ударом. Девочка цеплялась за столбик опоры, руки ее дрожали, ноги подгибались. Шагнув к своим, она раскинула руки, чтобы удержать равновесие.

Габриель обхватил ее за талию и помог спуститься с крыльца. Молли рухнула на цветочную клумбу, ее рвало… Габриель придерживал девочку за плечо, нежно отводил волосы от лица — и ни слова не говоря, ждал, пока она оправится.

Глава 27

ОН МЕНЯ НЕ ЛЮБИТ

В гостиницу «Простой ночлег» пришли уже под утро. На лицо Молли вернулось немного краски, но с изнеможением она не справилась. Ксавье выглядел не менее усталым и явно нуждался в отдыхе. Только мои брат с сестрой оставались, как всегда, собранными. Если бы не помятая одежда — никаких признаков перенесенного испытания. Айви за время обратного пути вроде бы полностью восстановила силы; только я знала, что ночь и для нее выдалась тяжелая. Должно быть, ей досадно, думала я. В Царствии ее сила и власть не имели границ, но, как я заметила, пребывание на земле со временем исчерпывает наши резервы.

Ксавье при первой возможности, ни слова никому не сказав, скрылся в своем номере. Мне хотелось последовать за ним. Лечь рядом и положить ему голову на грудь, собрать все остатки сил, чтобы показать ему, что я здесь. Дать ему утешение, сколько сумела бы, и самой утешиться… Но Айви с Габриелем решили обдумать дальнейшие шаги, и мне пришлось остаться, чтобы быть в курсе.

— Что это с ним? — буркнула Молли, как только за Ксавье закрылась дверь.

— Должно быть, встревожен последними событиями, — суховато ответила Айви, поворачивая ключ в замке. — Ему нужно время, чтобы все обдумать.

Я чувствовала, что наивность Молли порой раздражает сестру. Девочка как нарочно вертелась вокруг. У моих родных хватило великодушия не спрашивать, что ей надо. Может, она хотела бросить это дело. Может, почувствовала, что для нее все это слишком, и решила вернуться домой.

Дверь спальни была выкрашена в тускло зеленый цвет. Габриель толчком отворил ее и щелкнул выключателем. Комната озарилась резким янтарным светом, над головой засвистел вентилятор. На двуспальной кровати лежал тонкий цветастый плед. Ковер был розовым, как форель, занавески, висевшие на металлическом стержне, прикрывали единственное прямоугольное окно.

— Тут есть свой шарм, — иронически улыбнулась Айви. Брат с сестрой привыкли к роскоши дома на Байрон, но, в сущности, обстановка их не интересовала. Этот номер или «Уолдорф Астория» — все равно.

— Приму душ, — сказала Айви и, подхватив сумочку с туалетными принадлежностями, скрылась в ванной. Молли проводила ее взглядом, прикусила губу и беспокойно переступила с ноги на ногу.

Глаза Габриеля напоминали снежную бурю — чистые, светлые и такие глубокие, что в них легко потеряться. Сняв куртку, брат повесил ее на спинку стула. Белая футболка в обтяжку подчеркивала его совершенное сложение. Молли не сводила взгляда с перекатывающихся мускулов, с ткани футболки, натянувшейся на выпуклой груди. Габриель выглядел сверхчеловеком; казалось, он без труда мог бы вскинуть на плечо автомобиль. Собственно, он и мог, если бы понадобилось.

Из ванной донесся шум воды, текущей по старым трубам, и Молли нашла повод завязать разговор.

— Так Айви поправится? — Ясно было, что говорить ей хочется не об Айви, просто она не придумала другой завязки.