Широко раскрыв глаза и дрожа всем телом, Хафнот наблюдал, как генерал погружает булавку в сосуд. Когда булавка была извлечена из банки, на острие застыла крохотная капелька оранжевой смеси.

— Дай сюда руку! — скомандовал генерал.

Хафнот подчинился приказу. Кандалы, сковывавшие запястье, зазвенели. Генерал схватил пленника за руку и, вогнав булавку ему под кожу, отступил на шаг — посмотреть, что будет дальше.

От укола сразу же началось жжение, и бедняга беспомощно смотрел, как рука распухает всё сильнее и сильнее.

— Интересно, — подытожил генерал. — Прости меня, Хафнот, но ты, кажется, сказал, что в этих баночках косметические средства для шраек. Бальзам для перьев, блеск для клювов, крем для лап…

— Он ткнул пальцем в раздувшуюся руку. — Пожалуй, это скорее похоже на яд…

Лицо Хафнота исказилось от боли.

— Я… Я ничего не знаю… Она мне сказала…

— Она — это кто? — грозно спросил генерал.

Молотоголовые гоблины, заполнявшие верхние и нижние площадки, разом замолчали, обернувшись на крик: громовый голос генерала перекрывал шум толпы.

— Я… я не знаю её имени… — прошептал Хафнот.

Не говоря ни слова, генерал схватил вторую баночку, вытащил пробку и окунул булавку в раствор. На этот раз после укола кожа дрыготролля покрылась красными пятнами от плеча до кончиков пальцев. Через секунду сыпь превратилась в маленькие гноящиеся волдыри. Титтаг снова опустил булавку в жидкость и на сей раз поднёс её к лицу Хафнота.

— Гестера, — выпалил тот. — Гестера Кривошип.

— Так я и знал, — торжествующе заревел генерал. — Гестера Кривошип! — Он со смаком повторял её имя. — Гестера Кривошип! Старая ведьма, которая прислуживает этому выжившему из ума паралитику, Воксу Верликсу!

Генерал обернулся и призвал к себе кого-то из молотоголовых стражей, — тот, расположившись на деревянной скамье, закалял над огнём железные болты своего арбалета.

— Эй, Головня, — гаркнул генерал, — выставляю тебе бочонок древесного грога! Этот малый подослан сюда из Дворца Статуй!

Молотоголовый боец ухмыльнулся беззубым ртом.

— Рад служить, сэр, — отозвался он.

Генерал повернулся к Хафноту. Лёгкая улыбка заиграла на его тонких губах, обнажив редкие гнилые зубы.

— Похоже, с тобой я напал на золотую жилу, — хмыкнул он.

— Я ничегошеньки не знаю, честное слово. Я её раб. Я делаю то, что мне велят, — хныкал дрыготролль. — Мне приказали отнести баночки шрайкам, а взамен получить флакон и доставить его обратно.

Генерала передёрнуло.

— Когда-нибудь я им всем сверну шеи. Они своё получат… — Он поднял горящие глаза и уставился на пленника. — А что было во флаконе?

Хафнот пожал плечами:

— Откуда мне знать? Ваша стража схватила меня до того, как я…

Генерал сплюнул.

— Нет сомнений, это связано с Воксом Верликсом, — заревел он. — Я давно хочу нанести визит этой жирной туше. — Он пробежал пальцами по лезвию своего ножа. — Надо кончать с ним. Пора показать ему, кто истинный хозяин Нижнего Города. — Генерал нахмурился. — Если бы я только мог пробраться во дворец, в эту чёртову крысоловку!

Титтаг замолчал и, насупившись, глянул на Хафнота.