— Всё в порядке. Вы не должны вырубать деревья, это главное. Давайте постараемся сделать эту территорию как можно более скрытой, и уверен, что ваши друиды справятся с этой задачей. Я доверяю вам заниматься логистикой и, если возникнут вопросы, согласовывать их с Меридой и Григом. Моя семья находится в трауре, так что мы хотели бы уединиться на несколько дней, если это возможно.

— Конечно, милорд, — Баррет приложил кулак к своей груди, поклонился в пояс и, отступив к двери, ушёл. Я уже собирался вернуться к Антонине, но меня прервала Маледикт, просунувшая свою рогатую голову в дверной проём.

— Иван, готов разобраться с болезнью пустоты, о которой мы говорили? — от громкого голоса дракона все подпрыгнули, и нежное настроение перешло из разряда угасающих в совершенно разбитое. На меня сразу обратились десятки глаз, и я сглотнул, осознав, что никому не говорил об этом.

— Иван… — зловещим тоном произнесла Анна. Ангелина пискнула, топчась у меня на голове. Алиса выпрямилась и, вытаращив глаза, уставилась на из-за оправы очков. Лилия зашипела, и тёмная эльфийка со вздохом скинула кошку со своих колен.

— Нет, давайте не будем вести себя так, будто он сделал что-то плохое, — примирительно сказала Антонина. Она осторожно поднялась на ноги и поправила своё платье. — Я уверена, что Иван затронул бы эту тему, если бы ему угрожала непосредственная опасность, мы не можем винить его за то, что он беспокоился, как я восприму потерю бабушки.

Несмотря на своё самообладание, она при этих словах слегка поперхнулась, и на лицах всех присутствующих появилось сочувствие. Ангелина слезла с моей головы и подпрыгнула, приземляясь на плечо Антонины, Анна обняла тёмную эльфийку, Алиса, бесцеремонно сунув Дерпа в мои объятия, тоже подошла к ней. Не теряя даром времени, мана-жаба открыл рот и прилепил покрытый слизью язык к моему левому рогу.

— Ах, чёрт возьми, Дерп, ну что ты… — проворчал я, используя заклинание, чтобы отделить мана-жабу от своей головы, а затем перевернул его так, чтобы рот с вездесущим языком был направлен в сторону от меня.

— Так, что же нам делать, чтобы вылечить нестабильность моей сущности? — спросил дракона, когда наконец справился с Дерпом.

По выражению лица Маледикт казалось, что она жалеет, что у неё нет под рукой ведёрка с попкорном — дракон наблюдала за нами с оценивающим вниманием, её рептильные глаза, казалось, измеряли и взвешивали каждого из нас. Не собирается же она попытаться пристроить моих жён к своему семейству или ещё что-нибудь в этом роде? Я сузил глаза, глядя на Маледикт и пытаясь понять, что происходит у неё голове. Наконец она посмотрела на меня и растянула губы в широкой улыбке.

— Это легко, тебе просто нужно съесть мой гной…

Я поднял руку: — Нет. Шуткам сейчас не время и не место. Серьёзное предложение, пожалуйста.

Дракон хмыкнула, и её плечи опустились: — С тобой неинтересно. Тем не менее, этот метод может сработать. Ты ведь помнишь, как вылечил свою лягушку с помощью капли драконьей крови?

Я взглянул на Дерпа, потом снова на Маледикт: — Верно, я использовал силу и чистоту сущности Имри, чтобы сжечь нестабильность, вызванную пустотой маны. Токсичное сродство.

Дракон хлопнула в ладоши, не обращая внимания на то, что женщины следили за ней, словно ястребы: — Именно так. Тебе нужен источник сущности, который сильнее твоей, чтобы подтолкнуть твою собственную энергию к стабилизации перед лицом разрушения. Дополнительное преимущество заключается в том, что твоя сущность будет становиться всё более устойчивой к разложению пустоты каждый раз, когда она очищается. Смертные просто собирают несколько человек в свои ритуальные круги, чтобы наводнить их маной. Процесс работает, но не защищает от будущего разложения.

Я хмыкнул: — Полагаю, в этом есть смысл.