Дать маме волю, уверена, она бы осталась с Грайаном на все годы его обучения, поселилась в той же комнате и продолжила кормить с ложки. Хорошо, что решать уже не ей. И даже не ему.

— Спасибо тебе за все, — прошептала горячо и сморгнула ни с того, ни с сего выступившие слезы.

— Ты знаешь, почему я это делаю, — усмехнулся драгоценный.

После чего вернулся вниманием к студентам. Наши перешептывания и без того отняли у экзамена четверть часа.

Но студенты точно остались не в обиде. Они получили довольного жизнью профессора, который с явными усилиями заставлял себя не улыбаться, и все как один приятные баллы. Даже те, кто откровенно плавал. И списывания нескольких хитрецов Арман якобы не заметил.

Надеюсь, когда я буду сдавать экзамен, он будет таким же милым.

В крайнем случае, придется соблазнить преподавателя…

— Если ты продолжишь вот так вот стрелять глазками, мне придется перепоручить тебя кому-нибудь более строгому, — тоскливо заметил Арман, когда мы наконец остались одни. И на некоторое время лишил меня возможности ответить поцелуем. — Потому что когда ты так делаешь, я напрочь забываю, кто я и где нахожусь.

По венам заскользило тепло.

Я запрокинула голову и позволила себя еще поцеловать.

— Думаю, мне все еще нужна практика, — сказала потом и медленно облизала губы.

— Неужели? — Взгляд нависшего надо мной жениха потемнел.

— В будущем мне придется сдавать тебе экзамены. — В глубине души я точно знала, никому другому он меня не доверит. Слишком тяжело мы друг другу достались. — Хочу иметь запасной план.

Драгоценный рассмеялся, а потом попытался поймать меня ловким движением, но я увернулась.

Не так ловко.

Больно ударилась бедром об угол стола.

Ай-й…

Синяк точно останется. Большой. Просто огромный.

И… что это пахнет так знакомо и отвратительно?

И почему Арман так на меня смотрит и не пытается повторить попытку?

— Этта, — ломким голосом произнес он мое имя.

— Мне жарко, — пожаловалась я, чувствуя, что вот-вот начну плавиться. — Очень жарко.

Взгляд медленно сместился вниз. Смотреть туда не хотелось, но я и так уже догадалась, что именно происходит. Просто еще не осознала масштаб…

Стол, о который я ударилась, на глазах рассыпался прахом вместе с тем, что лежало на нем. Пол вокруг меня стремительно чернел. И, кажется, ближайшая стена. Проклятые россыпи! Почти в буквальном смысле.

Сомнениям места не осталось: во мне пробудилась древняя сила.

Ужас опалил и изнутри, как будто уже имеющегося жара с меня недостаточно.

Отстраненно я про себя отметила, что пока не так плохо, как было Грайану.

Хотя если я сейчас разрушу Недрагоценную Академию…

Арман сориентировался раньше, чем я успела придумать себе страшную кару за разрушение Академии и, возможно, гибель всех, кто еще не успел ее покинуть. Выругался сквозь зубы, перемахнул через свой стол, порылся там где-то и бросил мне фиал, внутри которого бился лепесток живительного пламени Сони. Она как знала, что пригодится, очень кстати оставила.

— Выпей это! — велел драгоценный.

Серьезно?!

Я была почти уверена, что сейчас не способна пошевелиться, но в нужный момент выбросила руку и поймала фиал.

Удержала.

Не разбила.

Трясущими пальцами откупорила и поднесла к губам.

Мм-м?

Огонь оказался не таким раскаленным, как должен бы быть.