Стефани стиснула зубы, чтобы не брякнуть чего-нибудь лишнего: с него действительно станется назначить штрафные баллы после возвращения. Помогло, но не надолго.

— Вы просто ненавидите Арнольда, — процедила она. — Поэтому не хотите ему помочь.

— Вы что-то путаете, — тут же парировал Кроу, — я ненавижу его отца, а к нему самому у меня нет никаких эмоций.

— О, конечно, именно поэтому вы изводите его с первого курса!

— Я его не извожу, — возразил Кроу, — но он часто дает повод для штрафных баллов и взысканий, потому что так же нагл, как и его отец, что вполне логично.

— А вот и нет, у него прекрасный отец, Арнольд нас знакомил. Очень даже простой и скромный человек, невзирая на свое положение. То, что он когда-то поймал вас на проступке и не стал прикрывать, не делает его плохим…

Во время своей страстной тирады Стефани не смотрела на Кроу, но кожей почувствовала, как он обжег ее взглядом.

— Ах вот оно что… Конечно, вы, как и все, верите, что у меня претензии к Доннерам, потому что когда-то старший поймал меня на горячем. Увы, мисс Грей, все было совсем не так. Отец Арнольда не поймал меня. Он и его друзья подставили меня, обвинив в том, что совершили сами. И да, это сломало мне жизнь. А на самом деле это у меня сейчас должен был бы быть высокий пост и сын вашего возраста. Или дочь.

Стефани удивленно посмотрела на него, но Кроу уже отвернулся, а потом и вовсе поднялся с дивана и отошел подальше, к окну, вставая к ней спиной, чтобы она не видела его лица.

— То есть как? — наконец смогла выдавить Стефани, глядя на его неестественно прямую спину.

— Какая разница, забудьте. Дело прошлое и теперь уже ничего не изменить.

— Нет уж, профессор. Сказали «а», говорите уже и «б». Вы утверждаете, что не были виновны в том… инциденте?

Он полуобернулся к ней, презрительно кривя губы.

— А что вообще вы знаете о том… «инциденте»?

— Практически ничего, — призналась Стефани. — Только то, что дело тогда могло закончиться для вас тюрьмой.

Он усмехнулся и покачал головой.

— Могло бы, — согласился он. — Но не для меня. У папаши вашего приятеля в студенческие годы было очень скверное чувство юмора. И парочка друзей, таких же безмозглых, как и он. Однажды они решили, что будет очень весело подпоить фениксов-старшекурсников зельем, которое… скажем так, раскрепощает. В сексуальном плане. Только зелье это содержало несколько ингредиентов, достать которые легально студентам академии затруднительно. Они вычитали какие-то дикие способы их заменить… В общем, фениксы-старшекурсники потравились, едва не дошло до летального исхода, одной девушке пришлось еще полгода лечиться, она не смогла выпуститься с остальными. Ну, Доннер-старший и его приятели перепугались, конечно, поняли, что будет разбирательство и расследование. И решили подставить меня. Подбросили мне и остатки ингредиентов, и зелья, а потом еще согласовали показания, по которым один видел меня рядом с их общежитием в тот вечер, другой слышал, как обещаю Доннеру поквитаться с ним и всем его факультетом. Попечительскому совету академии не хотелось, чтобы разразился скандал. Им было все равно, кто виноват, они просто замяли дело. Поэтому у меня не было шансов нормально оправдаться.