Она удивленно приоткрыла рот, посмотрев на него с обидой и недоверием.

— То есть… Вы хотите взять слова назад?

— Да, пожалуй, именно так, — кивнул он, стараясь не смотреть на нее. Разочарование на ее лице стало бы для него невыносимым.

— И что, мою открытку вы сожжете, а подарок выбросите? Сделаем вид, что и их тоже не было?

— Открытка ваша потерялась где-то там, в подземельях. Подарок тоже. Поэтому да, считайте, что их не было.

Слова ударили очень больно, поэтому Стефани молчала долго: Кроу успел налить еще три пузырька. Только шумно дышала, глядя на сложенные на столе руки. Хорошо, что между ними был стол.

— Значит, любить меня живую вы не хотите? — с горечью уточнила она наконец. — Умеете только страдать по мертвой или далекой и чужой?

Он снова вздрогнул, но, к счастью, в этот момент ничего не наливал. Стиснул зубы и кулаки.

— Вы забываетесь, мисс Грей, — тихо и угрожающе процедил Кроу. — Я все-таки ваш преподаватель.

Она насупилась и снова замолчала. За это время он успел налить две последние бутылочки, слегка дрожащими руками поставить все в контейнер и протянуть его ей.

— Забирайте и уходите, — велел он, делая вид, что уборка рабочего места сейчас занимает его гораздо больше, чем ее присутствие.

Стефани подтянула к себе контейнер, но уходить не торопилась. Ей было непросто прийти сюда, и так легко сдаться она была не готова. Он мог попытаться взять свои слова назад, но она видела его лицо, когда он их говорил: они были правдой, шли от самого сердца. Она знала это, чувствовала еще с той ночи, когда они бродили по каменному лабиринту, спасаясь от монстров. Видела это в каждой его улыбке и каждом взгляде после.

— Не думала, что вы действительно такой трус, профессор, — бросила она, посмотрев на него исподлобья.

Он снова до боли сжал зубы и попытался сбежать от нее на другой конец лаборатории, процедив через плечо:

— А я никогда и не претендовал на звание героя.

Он долго что-то нервно перекладывал на маленьком столике в углу, пока не понял, что она стоит у него за спиной.

— Что вам еще нужно? — обреченно спросил Кроу, не оборачиваясь.

— Просто хочу понять, что с вами не так? — с долей отчаяния в голосе спросила Стефани. — Вы много лет не были счастливы, сожалели о том, что когда-то позволили любимой женщине уйти. И теперь снова поступаете так же? Почему? Чтобы было, о чем жалеть следующие двадцать лет?

Он стремительно повернулся, шагнул ближе, схватил ее за плечи и встряхнул, угрожающе нависая над ней. Стефани инстинктивно сжалась, напуганная такими резкими движениями.

— Почему? — переспросил Кроу, снова встряхивая ее. — Ты спрашиваешь меня почему?! Где же ваши хваленые мозги, мисс Грей, вы же умная девушка! Неужели ты не понимаешь, что я ради тебя это делаю! Я старше тебя на целую жизнь, девочка. На чертовски длинную, полную всякого дерьма жизнь. Они обе правы: и Милдред, и твоя мать. Я в отцы тебе гожусь. Буквально, потому что я учился с отцом твоего однокурсника. И за эти годы не нажил ничего из того, чем мужчина может компенсировать свой возраст: ни денег, ни славы, ни положения в обществе. Наоборот, мое имя сотню раз скомпрометировано, я сидел в тюрьме, я был преступником. Я вынужден торчать в этой академии, потому что за ее пределами огромное количество людей жаждет моей смерти, а еще столько же — снова упечь меня за решетку, и это единственное безопасное для меня место. Да, я был бы очень с тобой счастлив. Но тебе такое «счастье» не нужно, уж поверь мне. Я камнем повисну на твоей шее и потащу тебя ко дну, на котором сам и топчусь уже хренову кучу лет.