Остаток пары студенты были как шелковые. Я честно отчитала лекцию и отпустила народ со звонком. Но пока стирала все заметки с доски, мне на стол подкинули листок. Когда я его развернула, глаза на лоб полезли. На обычном тетрадном листке была вполне узнаваемо нарисована я. В черном белье и с плеткой. Причем моим формам реально польстили.

Что там Смерть говорил? Что если я пойду преподавать, то он будет спокоен за мое здоровье? Интересно за какое? Психическое, например, уже начало сдавать.

Первым желанием было притащить завтра Цербера и устроить поиск художника методом из смертных детективов. С последующим скармливанием преступника собаке. Хотя есть у меня кандидат, который оскалит клыки не хуже пса, когда узнает, как представляют его личную смерть-катастрофу студенты первого курса. Но это развлечение ждет меня вечером.

Кстати, о клыках и дикой ярости. Сейчас ведь собрание дипломников. Папа будет недоволен, если я опоздаю.

Аккуратно спрятав листок в сумку, я побежала в другое крыло. Чудо! Я была не последняя. По крайней мере, отец за кафедрой еще не стоял, он о чем-то беседовал с Танатосом в коридоре. При виде меня он взглянул на часы, улыбнулся и посторонился, давая мне пройти.

Когда вся эта заварушка только началась, или, будет точнее, еще не кончилась, Макс предлагал мне зачесть диплом автоматом. В качестве компенсации за то, что влез в мою учебу своим расследованием. Я, дура гордая, отказалась. А сейчас думаю, и чего это мне в голову ударило? Сидела бы сейчас дома, попивала ароматный чаек, мечтала о моменте, когда стану свободной смертью.

Нет, снова пиши, снова защищайся, а потом еще аспирантура… Вечность, пусть Голода и его шайку прихлопнут раньше, потому что, если Нина и Ко не перестанут на меня охотиться, я буду вынуждена вечно прозябать в младшем преподавательском составе академии. В младшем, потому что там от меня ущерба меньше.

После меня в аудиторию пришло еще человек пять, в основном все были из моей «новой» группы, но еще присоединилась парочка таких же, как я, второгодников, переведенных с другого факультета. Потом появился магистр и занял свое место. Он опять сверился с часами, обвел взглядом аудиторию и начал свою речь. Его прервали ровно через пять минут. Сначала без стука открылась дверь, затем в аудитории послышался запах дорогих духов и сигарет. Это была только прелюдия к явлению… Сандры. Ну да, как же без нее.

В аудитории, наверное, резко подскочила влажность, поскольку у большинства особей мужского пола при виде молоденькой практикантки потекли слюни. Черные колготки в мелкую мушку, черные замшевые туфли на высокой шпильке, короткая черная юбка, черный пиджак и тоненький белый свитер под ним. Вдобавок ко всему огненно-рыжие волосы, уложенные крупными волнами, и почти незаметный, но очень эффектный макияж.

Остановленный на полуслове папа свирепо глянул на невозмутимо улыбающуюся ему в дверях Сандру.

– Простите? – ангельским голосом произнесла девушка. – Можно?

И, не дожидаясь ответа, она продефилировала мимо остолбеневшего магистра к свободному месту.

Однако папа быстро отмер. И был бы не папой, если б смолчал.

– Ваш ансамбль, безусловно, заслуживает того, чтобы продемонстрировать его всем остальным. Вы для этого опоздали? Если нет, то настоятельно рекомендую добавить к вашим аксессуарам часы. Ибо это первый раз, когда я спускаю вам опоздание. В следующий раз буду штрафовать.