– Прошу, угощайтесь! – сказала я.

И крошечные человечки, как пчёлы к цветку, прильнули к лучу. Вытянули губки, словно хоботки. А я затаила дыхание, наблюдая за ними. Пока они пили магию, волосики у некоторых закудрявились, у каждого заблестели, крылышки начали переливаться радугой, а щёчки порозовели.

И вдруг я увидела моего тиктаклина, который отчего то сам забрался на стол и уставился на мой луч голодными глазами.

– Боже, значит, ты тоже любишь питаться магией?! – догадалась я. – А я тебя всё печеньками да печеньками!

Тиктаклин скромно потупился, а затем глянул на меня с надеждой.

– Прошу, и ты тоже угощайся!

Тиктаклин подскочил тут же, засунув за пояс молоток, и прильнул губами к лучу. К моему изумлению, они тоже вытянулись в хоботок. Ничего себе открытия!

Магии мне было не жалко, наблюдать интересно. Маленький народец пил её, будто нектар, без остановки. И вдруг я заметила, что они все заметно округлели. Из стройных маленьких человечков превратились в румяные колобки. Над их головками начали пробегать искры. Ой, кажется, они сейчас лопнут.

Я быстро закрыла ладонь. Швейлики вместе с тиктаклином повалились на стол и захихикали так тихонько и тонко, как если бы комары умели смеяться, а не только над ухом жужжать. Потом раздалось что то типа песни, тиктаклин постучал одним молоточком по другому в такт, юная рыжая швейлица сделала ему глазки, а те, кто постарше, завалились на спинки, держась за животы.

Постойте ка, они что, пьяны? Обпились магией?! – подумала я.

И словно в подтверждение, швейлики один за другим начали храпеть. Опять же по комариному. Тиктаклин держался из последних сил, а потом тоже откинулся на стол и заснул.

«Вот это я даю! – подумала я, хлопая ресницами. – Споила волшебный народец! Как меня студенты „компотиком“».

Я прыснула в кулак и поискала глазами, куда бы уложить человечков. В ящике шкафа с мягкими бархатными полотенцами им, наверное, будет уютно! Я аккуратно переложила гостей и моего часового мальчишечку на бархат. Укрыла новым сатиновым платком. Умилилась посапывающим крохам. И почувствовала дикий голод.

Дверь снова раскрылась.

– Завтрак! – рявкнул гоблин и, забрав одну корзину, бросил на пол другую.

Вовремя! Никогда, пожалуй, я так сильно, до головокружения, не хотела есть!

Оказывается, даже добрые дела надо делать в меру!

Глава 4

День прошёл бездарно. Только в сказках герой открывает книгу сразу на нужной странице, раз два, и пожалуйте, чудо. Я упорно произносила заклинания из учебников, даже выучила наизусть все, заданные на дом, но получалась не магия, а пшик с коромыслом. Единственное хоть сколько нибудь значимое открытие заключалось в том, что я могу лучом из собственной ладони подогреть чайник. Правда, до полного выкипания воды. Когда я рассердилась, раскалённый чайник взлетел со своей подставки, свеча – в другую сторону и прямиком в штору. Теперь нужно где то доставать новую.

Так и всю академию спалить недолго. Хм, а может, не зря нам в приюте магию блокировали? Или надо не злиться… Вот только не получалось: причём больше всего я сердилась на себя: как можно было поверить в сон?! Как можно было угодить под замок не в приюте, а в волшебной академии? И как они вообще, этот вот Форси, королевский дознаватель с длинным носом, и его приспешники, посмели ни за что лишить меня свободы? Я же ни капли, ни в чём не виновата! Невыносимо, честное слово!

Тем более, когда за окном сияет солнце, всё прекрасно и зелено, смеются и болтают студенты, а я тут, как проклятая, сижу в башне, и никто, ни одна живая душа обо мне не вспоминает. Даже крошечные волшебные существа, и те спят!

Надувшись на весь мир, как мышь на крупу, я снова села за учебники.