Морок выхватил из нагрудного кармашка засаленный листок и, не дав его Куприянцеву, сунул обратно.

— Пишет, что подали заявления! Через месяц — свадьба. Все. Прощай, друг детства Слава Морок!.. — голос бригадира влажно дрогнул. — А я ее в средней группе от мохнатой гусеницы спас… Да и она меня, где-то в душе, глубоко-глубоко, но все ж таки любила …

— П-правда? — только и смог выдавить Куприянцев в ответ на этот страстный, но несколько театральный монолог.

— А то! Не любила бы, так закрытых бы тем не рассказывала! А вы, поди, решили, что я агент Центрального Разведывательного Управления США?

— Что вы! — Куприянцев залился краской, отчего лицо его в полумраке потемнело. — Совсем наоборот!

— Чего — наоборот?!

Станислав вдруг приобнял начальника и забубнил ему в ухо:

— Иваныч! Ты меня за гэбэшника держишь, что ли?! Я что, похож на стукаря?!

— Нет! — решительно мотнул головой Куприянцев, сам удивляясь своей уверенности.

— Меня любовь толкает на решительный шаг, веришь ты, или нет?!

— Верю! Верю! — Александр Иванович успокаивающе похлопал влюбленного бригадира по руке. — А на какой шаг?

— А на такой, что я ему устрою женитьбу! Мало не покажется! И ты мне поможешь!

— Каким же образом?

— Очень просто. Ты должен Лидку у него отбить!

Станислав шлепнул окурок о цементный пол, так что искры полетели во все стороны.

— Как?! — оторопел Куприянцев. — Почему — я?!

— Потому! — бригадир припечатал окурок тяжелым каблуком, — Хотела за доктора наук замуж — пусть выходит! Я ее счастью не помеха! Но этому гаду она не достанется! Дудки! И доктором ему не бывать! Все твое будет! И жена, и степень!

— Да, но… — бормотал совсем растерявшийся Куприянцев. — Дело в том, что я уже, в некоторой степени… женат.

— Стыдно! Стыдно, Александр Иванович! — с надрывом возразил Морок. — Ты же ученый! Передовой, советский ученый, не какой-нибудь там Резерфорд! Ради науки ты должен быть готов на все!

— Я готов, конечно, — Куприянцев прижал руки к груди, — но… как же это может произойти? Она в Москве… и потом, мы с ней едва знакомы… да и разница в возрасте, как-никак..

— Что ты заныл?! — остановил его Морок, — все это я беру на себя! Лидка тебя так полюбит, как маршал Жуков Советскую Родину! Есть безотказное средство.

— Так почему же вы сами… — начал было кандидат наук, но бригадир не дал ему договорить.

— А, может, я ее наказать хочу? — он гордо откинул с глаз цыганский чуб. — Пусть знает, что любовь зла! Короче… — Станислав вынул еще один маленький листок, на этот раз из заднего кармана брюк, — бери! Владей!

Это была фотография Лидочки Паркан. Куприянцев сразу узнал ее темную челку и блестящие глаза-вишенки, всегда широко и наивно раскрытые, словно в легком удивлении.

Именно этот невинный взгляд и поразил Александра Ивановича больше всего, ибо Лидочка была на фотографии абсолютно голой, да еще и в крайне вызывающей позе.

Куприянцев облизал пересохшие вдруг губы, но рот закрыть забыл.