Нельзя не отметить, что, называя в письме к Кони от 18 июня 1841 г. свой водевиль "Петербургский актер", в то время когда в руках Куликова уже находилась рукопись с другим, сокращенным названием, Некрасов продемонстрировал, сколь прочно в его сознании этот водевиль был связан с темой Петербурга.

Источники, которыми мы располагаем, дают возможность проследить этапы работы писателя над текстом водевиля.

Автограф был написан как беловая рукопись, однако затем в нём были произведены многочисленные исправления, главным образом стилистического характера. В цензурованную копию текст Л был переписан уже с исправлениями, по некоторые изменения возникли в ЦР. Цензор М. Гедеонов, разрешивший 26 июля 1841 г. исполнение "Актера" на петербургской сцене (резолюция проведена по всей рукописи), внес в нее ряд помет цензурного характера.

Очевидно, обе рукописи (А и ЦР) одновременно использовались при постановке водевиля на сцене. Исправления, сделанные в ЦР, в большинстве случаев перенесены в А.

Цензором был вычеркнут куплет, завершавший явл. 3, и часть предшествующей реплики: "…а, пожалуй со как денщик!". И это, и другие указания цензора не учитывались при публикации водевиля. Театральная цензура решала лишь вопрос об исполнения пьесы на сцене определенного, в данном случае Александрийского, театра. Куплет был опубликован в "Текущем репертуаре". Далее цензор вычеркнул упоминания Аллаха в речи Татарина и куплет о религиозных запретах у татар (явл. 10). Этот эпизод не был напечатан в "Текущем репертуаре". Очевидно, он не был пропущен и П. Корсаковым, цензуровавшим "Текущий репертуар", или автор сам не включил его по цензурным соображениям. В ЦР подвергся переработке список действующих лиц. Герои получили более разнообразную и четкую социальную характеристику, чем в А. В А Кочергин характеризовался как "пожилых лет помещик", Сухожилов -- как "помещик", а затем -- просто как "молодой человек и жених". В ЦР Кочергин -- "саратовский помещик", Сухожилов -- "чиновник".

Особенно интенсивно переделывались в ЦР куплеты. Рукопись содержит исправления, сокращения и замены, принадлежащие как самому писателю, так и другим лицам -- актерам или режиссерам, ставившим водевиль в разное время.

В явл. 4 куплет Стружкина "Забот хоть по горло ~ Душою пожить!" (см.: Другие редакции и варианты, с. 561--562) был зачеркнут. Он по был напечатай и в "Текущем репертуаре". Между тем в этом куплете молодой писатель выразил очень важные для пего мысли. Куплет "Забот хоть по горло", с которым в А и ЦР актер Стружкин выходил на сцену, представлял публике новый в драматургии тип -- тип петербуржца, перегруженного работой,-- не чиновника, а преданного своему призванию представителя интеллектуального труда. В куплете изображались особенности образа жизни людей такого типа -- их увлеченность делом и переутомленность повседневным трудом. Многое в куплете говорило о нелегком положении петербургских актеров. Содержащийся в нем рассказ о занятиях Стружкина напоминал известные многим зрителям Александрийского театра факты перегрузки некоторых наиболее талантливых и любимых публикой, но не пользовавшихся покровительством дирекции актеров. О бесчеловечной эксплуатации А. Е. Мартынова, В. Н. Асенковой и других преданных искусству актеров вспоминают многие современники (см., например: Каратыгин П. Записки. Л., 1970, с. 238--241; Шуберт А. И. Моя жизнь. СПб., 1913, с. X--XIV).

Провозглашенный в куплете Стружкина отказ or близости с вельможами и противопоставление их тягостному покровительству искренней дружбы простых тружеников сделали куплет "неудобным" для сцены императорского театра.