Его шкотовый матрос, Сергей Иванович Зарнов, был младше своего друга и командира почти на восемь лет. Зарнова отличал весьма высокий рост: чуть больше двух метров. И вес соответствующий: сто пять килограммов. Для шкотового это просто прекрасно: чем он выше и тяжелее – тем лучше, такова специфика парусного спорта. Но при непременном условии: матрос должен быть ловким, двигаться быстро и легко, обладать безукоризненной координацией движений. Здесь Сергея никто бы не упрекнул: когда Зарнов работал с бегучим и стоячим такелажем, он напоминал громадного кота, вроде тигра или ягуара. Силой Зарнов обладал просто неимоверной, куда там Муличенко, хоть и рулевого «Кассиопеи» небеса в этом отношении не обделили. Сергей одной рукой – что правой, что левой – мог десять раз подряд выжать краспицу. Это такая перекладина на мачте для разноса вант и штагов, и весит она почти четыре пуда.

Темные волосы Сергея слегка курчавились, на носу имелась чуть заметная горбинка. Глаза карие, большие и широко открытые. С веселым блеском глаза, как и у рулевого. А улыбка какая, просто загляденье, куда там голливудским! Во все тридцать два сияющих белизной зуба.

Подбородок Зарнов брил, но зато носил тонкие, в нитку усики. Чем-то напоминал Сергей привычный типаж донского казака, разве что чубчика не хватало. Этакий молодой Григорий Мелехов из экранизации «Тихого Дона». Мужикам с подобной внешностью и улыбкой надо с собой кусок рангоута носить, чтобы от женщин отбиваться.

Вдвоем Муличенко и Зарнов ходили под одними парусами четвертый год. Ходили и до того, но в разных экипажах. Они ведь оба были профессиональными спортсменами. В наше время, если желаешь добиться серьезных результатов, нельзя уже смотреть на парусный спорт как на отдых, хобби, развлечение. Работа, любимая, конечно же. Профессия. Впрочем, это к любому спорту относится, кроме доминошного «козла» и перетягивания каната.

Что интересно: до встречи с Муличенко Сергей тоже был рулевым. Но, когда Андрей Александрович пригласил его стать матросом, согласился почти сразу. Почувствовал, что возможности перед ним откроются совсем иные. Кроме того, Муличенко сразу показался Сергею необыкновенно симпатичным дядькой. Кстати, взаимно, иначе не стал бы Андрей Александрович его приглашать. Если люди, составляющие пару, не то что плохо, но хотя бы безразлично относятся друг к другу, ничего у них не получится, будь они хоть трижды атлетами и умницами. Это вам любой опытный яхтсмен подтвердит.

Оба не прогадали. Результаты прямо-таки прыгнули вверх. В первый же год – второе место на Балтийской регате в олимпийском классе «Звездный». Еще через год – золотая медаль открытого первенства Европы в Киле. Тогда же – первый результат на Кингстонской регате, а это не фунт изюма. Наконец, полгода назад – серебро на первенстве мира в Неаполе, причем американцы, занявшие первое место, выиграли у российской пары всего два очка! Повернись последняя гонка регаты чуть по-другому, не лопни во время смены галса грота-шкот, – не видать бы американскому экипажу золота. Словом, среди «звездников» их пара заслуженно считалась одной из сильнейших в мире.

Было, правда, одно существенное «но». В крейсерских гонках экипаж Муличенко – Зарнов участвовал впервые. А это совсем другое дело, нежели спринтерские гонки на регатах. Другой тип яхты, громадное расстояние, совершенно иные тактика и стратегия. К тому же на регате можно проиграть один заезд из шести или семи, – от случайностей никто не застрахован.