– Есть триста! Штурман, смотри, на румбе триста!

– Подтверждаю. Есть триста.

– Штурман, мостику!

– Есть штурман.

– Так что там было, на Яграх-то?

– Так я вам три раза уже рассказывал!

– Да делать мне нечего, херню эту вашу помнить! Расскажи еще раз, язык у тебя отвалится?

– Все веселитесь тут, да? – На мостик поднимается командир с термосом, и от него пахнет теплом, и туман в недоумении клубится поодаль, боится подступить поближе, но недолго. – На, тебе боцман чай вот передал.

– На румбе триста, – докладывает старпом. – Видимость – ноль, слышимость – ноль, следуем в полигон по приборам. А сам-то где он?

– Боцман? Пописать побежал.

– И через вас чай передал?

– Ну видишь же. А минер где у тебя? Бежит впереди корабля с факелом?

– Рулит, тащ командир, боцман же… того.

– А, ну давай я ему чай отнесу. Где-то у меня в кармане второй стакан был.

Командир спускается к минеру, вручает ему стакан с чаем «за хорошую службу и чтоб не говорил потом, что я тебя не поощряю!». Присаживается рядом на откидное сиденье:

– А чего у тебя форточки закрыты?

Открывает форточку. В нее тут же лезет туман. И было ничего не видно, а стало ничего не видно и туман. Закрывает.

– Ну-ка дай-ка попробую, больно вкусно пьешь! Не, не могу такой пить – от сахара губы слипаются. Серега, а сколько нам до полигона пилить?

– Часа три так точно. Ускориться бы…

– Да куда ты тут ускоришься?

– Да я так, высказываю пожелания во Вселенную.

– Чем-то ты ей насолил, видать.

– Вселенной-то? А чем я ей только не солил! Сами же знаете.

– Ладно, я – вниз, если что, сразу зови! О, а дай подудеть хоть. Зря лез, что ли!

Командир поднимается на мостик.

– Взрослые люди, – бурчит минер, – хуи по колено, а все лишь бы подудеть куда.

– Чего говоришь? – не слышит его командир.

– Все правильно, говорю! Безопасность – она превыше всего!

И снова два басовитых низких и два визгливых высоких. И слушают, не отзовется ли кто. Нет – тишина.

– Может, вам бутербродов передать с боцманом? – кричит командир уже из люка.

– Да! – кричит минер.

– Нет! – кричит старпом. – Вы лучше нам боцмана с боцманом передайте!

Скоро выходит и боцман, поднимается на мостик: он переодел тулуп и, только поднявшись наверх, чувствует себя еще довольно комфортно. Оглядывается. Туман вроде немного редеет, и уже видно, где сзади кончается рубка (или он просто знает, где она кончается, и дорисовывает ее контуры в тумане сам), но носа и хвоста по-прежнему не видать.

– Думал, у вас тут хоть видимость получше.

– Ага. Мы же офицеры – у нас все получше, чем у вас, мичманов, да?

– Нет. А где мой термос-то? Пойду минеру бутерброд передам.

– А мне?

– Что?

– Бутерброд.

– А вам командир не передавал – только минеру. Плохо себя вели, да, Сей Саныч?

– Мостик, БИПу!

– Есть мостик!

– По пеленгу двести шестьдесят в дистанции одного кабельтова ничего не наблюдаете? Случайно?

– Он охуел? – спрашивает старпом у боцмана.