Полина Дювалье сунула купюры ему в карман.

– Не дурите, возьмите. И налейте мне то, что там осталось. Дайте мне знать об этом вечере...

– Хорошо, мадам. Большое спасибо.

Почти десять лет она не выходила из гостиницы. Он вернулся к стойке. Как странно. Может быть, она теряет рассудок. Но пачка банкнотов была внушительной. На ее вопросы ответить нетрудно. К середине дня он подошел и помог ей покинуть столик. Она всегда твердо держалась на ногах. Она отдала ему колоду карт.

– Оставьте их для меня на вечер, – сказала она. – И еще одна просьба. Узнайте, как выглядит этот Стивен Лоуренс.

Клара пожала плечами.

– Ничего особенного. Ее нужно как следует отделать, но это не срочно.

– Ты собираешься жить здесь одна? – спросил он.

Она встретила его в аэропорту Шарля де Голля, когда он прилетел внутренним рейсом из Ниццы. Он не ожидал этого и был доволен. Она – человек настроения. То ей хотелось заниматься любовью, то она становилась вдруг агрессивной, а иногда в ней появлялась несвойственная ей мягкость, и она давала ему понять, что он ей нужен.

– У меня есть горничная, – ответила Клара. – Она спит в холле. Тебе я заказала комнату в «Пляс-дель-Опера».

– Спасибо, – сказал он. Она не предложила ему жить с ней. Но обнадеживало то, что она пригласила его остаться на ночь, ему очень хотелось этого. Она, казалось, нервничала: слишком много курила, ей не сиделось, и она энергично расхаживала по комнате. Он сказал: – Клара, почему бы тебе не успокоиться? Перестань изводить себя.

– Тогда приготовь нам выпить и займемся делом. Мне нужны подробности, все-все.

– Ладно, ладно. Сейчас принесу скотч, а потом отчет о работе. Только, ради Бога, сядь и успокойся. А то пол протрешь...

Она хотела огрызнуться, но удержалась. Она затащила его в постель; естественно, он ведет себя соответственно. Она слишком нуждается в нем, чтобы отшивать его. Она плюхнулась на мягкий диван и смотрела, как он ходит по комнате, наливает напитки. У него хорошие движения: складные и быстрые. И с револьвером умеет обращаться. Он говорил ей, что у него есть награды за меткую стрельбу.

– Он живет под фамилией Лоуренс. Под ее фамилией. Он купил это здание чуть больше года назад. Купил как никому не нужную развалюху и превратил в самое модное казино, не считая Монте-Карло. Он нанял этого типа Мэкстона, чтобы тот вел переговоры и все наладил для него. Они снимали виллу, в прошлом году выкупили ее. Ее отец недавно умер в Англии. Сыну около семнадцати, он кончает там школу. Хочешь посмотреть фотографии?

– Откуда ты узнал все это и где взял фотографии?

– У горничной. Там довольно большой поселок. Я снял комнату и стал болтаться вокруг. Сказал, что я художник. Садился с мольбертом и что-то мазал. Поскольку я тратил деньги и заказывал вино, всем было на меня наплевать. А она приходила за покупками, и старухе за прилавком было невтерпеж сообщить мне, какое хорошее место нашли себе эта горничная и ее мать – у богатого американца, хозяина казино в Антибе. Тогда я заговорил с горничной в кафе, и так мы познакомились.

Клара почти не слушала. Он держал конверт, оттуда торчали фотографии – Стивена, той женщины, сына, которому скоро семнадцать. Она протянула руку и взяла их. Майк продолжал:

– Заставить ее разговориться о господах было нетрудно. Болтунья каких мало. По-моему, он ей не очень нравится. За фотографии мне пришлось заплатить – они знают цену деньгам.

Улыбающийся Стивен обнимает за плечи высокого темноволосого мальчика. Она почувствовала себя так, словно ей в сердце всадили нож. Его сын, никаких сомнений быть не может. Другая фотография: женщина со светлыми волосами смеется в объектив; на ней купальник, и видно, что у нее полная грудь и гладкая кожа.