— В самом деле? Что ж, спасибо. Вы очень добры. — Журналисты? Тут Мак вспомнила, что полиция уже организовала ей встречу и дорогу из аэропорта, и добавила: — Вообще-то, меня и впрямь должны встретить…

— Все в порядке, мисс Вандеруолл. Их мы тоже предупредили. — Стюардесса кивнула и вежливо улыбнулась, как бы говоря: «Я знаю все». — Как вы себя чувствуете?

— Замечательно, — солгала Макейди, чувствуя легкое недомогание.

Стюардесса фамильярно похлопала ее по руке, придвинулась ближе, склонив голову набок, сжав губы и глядя на Мак широко раскрытыми глазами. Невысказанные вопросы переполняли ее, она ожидала, когда Мак хоть каким-нибудь знаком даст ей понять, что можно предпринять разведку. Девушка нависала над ней еще несколько секунд, и, после того как Мак не воспользовалась возможностью поделиться с ней некоторыми пикантными и пугающими подробностями, протянула:

— Что ж… удачи вам. Надеюсь, вы довольны полетом. — Она выпрямилась, собираясь удалиться.

Довольны полетом?

Мак охватило неодолимое тошнотворное чувство, когда она представила себе, что провела почти тринадцать часов в этом самолете, даже не подумав о том, что, возможно, всем окружающим известно, кто она такая, что с ней произошло и зачем она здесь.

Подлость какая.

— Вы не могли бы мне помочь? — произнесла Мак, когда стюардесса уже уходила.

— Конечно. Что я могу для вас сделать?

— Вы не знаете, как назывался циклон, разрушивший Дарвин в семьдесят четвертом году?

— Простите? — Губы обиженно надулись.

— Не обращайте внимания. Это не важно. — Мак ненавидела, когда ей задавали вопросы, ответа на которые она не знала, пусть даже никому не интересные. — Спасибо, что предупредили меня о… торжественной встрече.

Стюардесса мило улыбнулась и исчезла в проходе.

Макейди зевнула и потянулась, ее мышцы ныли, а разум лихорадочно просчитывал, что могло ее ожидать. В то время, когда одно за другим совершались убийства, весь Сидней был охвачен ужасом перед «охотником за „шпильками“», но она надеялась, что судебный процесс не вызовет столь же пристального внимания населения. Если те новости, что сообщила стюардесса, имели под собой основания, возможно, все ее надежды оказались напрасными. Новость нельзя было назвать приятной. Мак была невыносима сама мысль о том, что она увидит на страницах газет красивое лицо Кэтрин с подписью «Жертва кровавого убийства», «Убитая» или даже просто «Жертва».

Мак перевела часы на сиднейское время — вторник, 5.55 — и потерла слипающиеся глаза. Наивная дурочка. Она вытянула шею, рассматривая здание Сиднейской оперы, появившееся в иллюминаторе, когда самолет заложил крутой вираж влево. Небеса сияли яркой лазурью, отражаясь в широких просторах океана, омывавшего берега Австралии. Однако это потрясающее зрелище только усилило чувство тошноты, навеянное не самыми приятными воспоминаниями о ее последнем посещении Австралии.

Худшее уже позади, верно?

Мак пристегнула ремень безопасности и приготовилась к посадке.

Скоро ты это узнаешь.

* * *

Детектив старший сержант Эндрю Флинн прислонился к дальней стене зала прилетов Сиднейского международного аэропорта: в руке цветы, в груди — колотящееся сердце. Высокий привлекательный мужчина, от которого веяло силой и некоторой небрежностью, привлек к себе восхищенный взгляд симпатичной блондинки за стойкой компании «Херц», сдающей автомобили напрокат. Поглощенный внутренней борьбой с самим собой, он этого не заметил.

Выброси цветы.

Нет, женщины любят цветы.

Ты похож на идиота.