|
Черт, они с Люсей даже не рассмотрели, кто там из приглашенных-то был, их дальше коридора не пустили. И как теперь работать? И опять же – эта девица в машине… Василиса ее отчетливо видела, но это была совершенно точно не невеста. Платье только… Да и с платьем тоже – ни Василиса, ни Люся даже не знали, какое платье было на Вале. Надо на всякий случай фотографии посмотреть. Точно! Спросить у матери… у Эммы Васильевны, может, они уже подсуетились да и сделали снимки, может, на фото у кого-нибудь взгляд недобрый промелькнет или какое-нибудь орудие убийства просмотрится… Нет, орудие вряд ли… А кстати, что-то выпало из головы – как погибла Валя? Ее тоже застрелили? Надо будет подробнее расспросить. И потом, машина – это что, совпадение? Почему именно в ней сначала им привиделась убитая невеста, а потом и Валя погибла там же? Прямо какая-то проклятая машина, как еще удалось подругам на ней до свадьбы докатить, тоже могли бы их наутро обнаружить в белых платьях, в фате и с пробитой грудью! С этим транспортом что-то не так…
Пока Василиса в раздумьях терла заледеневший лоб, глаза ее неотступно следили за черной точкой, которая мелькала вдалеке рядом с продуктовыми ларьками. Черной точкой, конечно же, была собака, и Василиса сильно подозревала, что это ее легкомысленный питомец – прогулки рядом с ларьками были его излюбленным занятием, там всегда знакомые продавцы угощали милашку терьера сладкими сухариками или чипсами. Василиса насторожилась. Теперь точка явно атаковала какого-то незнакомого мужичка, который отмахивался, закрывал голову руками и уворачивался от нападения. – Черт… От Малыша ты, дружок, так не спасешься… – пробормотала Василиса и рванула на помощь бедолаге. Она стремительно неслась к ларькам, и чем ближе подбегала, тем отчетливее видела: на этот раз глаза ее не обманули. Малыш на самом деле крутился возле незнакомого мужчины и, надо думать, хотел его съесть. – Вот идиотство! – задыхаясь, бубнила Вася. – И что с собакой приключилось? Никогда на людей не набрасывался… Сколько раз говорила Люсе: не корми ты его одной овсянкой! Он же не конь! И вот пожалуйста – сам себе стал мясо добывать… Малыш!! Гад такой, фу!!! Я сказала – фу!! Дядя невкусный, фу!!! Она подлетела к мужчине, когда Малыш его еще не успел поранить. Во всяком случае, рваных ран не просматривалось. Щедро одаривая четвероногого друга пинками, Василиса умудрялась еще и заискивающе улыбаться мужику. – Вы уж нас извините. Вот какие мы озорники… Но вы не бойтесь, это мы просто шутим, да, Малыш, зараза такая! Потерпевший вел себя неординарно и спасаться не желал. Он вдруг возмущенно вытаращил глаза и запыхтел на Василису: – Да как вы… как вы смеете?!. Прямо ногой по туловищу! Это же собака! Ну, подумаешь, резвится крошка… – Я вас умоляю, только не рассказывайте мне, как эта крошка может резвиться, – кривилась Вася в фальшивой улыбке. – Да стой ты, Малыш! Гад какой! Дяденька все еще поступок дамы не одобрял и даже попытался потянуть песика за ошейник к себе. – Ой, господи, и посчастливилось же с мазохистом столкнуться, – проворчала Василиса, с силой рванув собаку к себе. – Это что ж такое?!. – сурово приступила она к воспитанию псины, как вдруг заметила на песике чужой ошейник. Хватка ее стала ослабевать, потому что до Васи вдруг дошло, что она дернула вовсе даже не свою собаку. Черный терьер – собачка весом с саму Василису, с прекрасным кусательным аппаратом, не позволит, чтобы всякий желающий кидался к ней с оплеухами, это Вася хорошо по собственному Малышу знала. А она-то распоясалась… И зачем, спрашивается, ухватила чужого песика?.. Оглянувшись, стреляный собаковод заметила рядом с собой мирно сидящего Малыша. |
