И чашу с калакутой я в конце пью — древнейший миф Индии повествует о пахтании дэвами (богами) и асурами (бесами) Молочного океана. Среди появившихся из океана предметов оказался яд калакута, грозивший гибелью богам и всему живому на земле. Чтобы предотвратить опасность, Шива выпил яд и задержал его в горле, отчего оно посинело (Индуизм. Джайнизм. Сикхизм. Словарь. — Москва: Республика, 1996.). Мне как Сократу предложили покинуть этот мир, подарив три дозы разных синтетических препаратов: доза первитина, доза Эм-Ди-Эй и доза Ди-Ол-Би. Плюс папироса с ураганным гашишем. Я хотел умереть и умер, запомнив свою смерть. Но, очевидно, это была лишь кома, потому что утром я очнулся на своей постели живым.

 ЕККЛЕСИАСТ 1-9

1

Значит я клоун в цирке и манежно жильё моё. — Тема шута горохового есть в моём творчестве. Она представлена одним, но зато монументальным четверостишием:

Я живу в палатке

 Посредине цирка.

 Фантики-облатки.

 В бублике есть дырка.

Это похоже на страшный сон, не правда ли? Вокруг меня кольцом — хохочущие крысиные хари, а я уже привык к их оскорблениям. Адаптировался, так сказать.

Себя я обнимаю, и все смеются! — из меня намеревались сделать Арлекина. Аха-хаха-хаха-ха-ха-ха! Но получилось, что со мной просто поступили очень некрасиво. Теперь тем, кто это сделал, стыдно, я их понимаю. Меня вообще невозможно высмеять. Даже в юности у меня ни разу не было уничижительной клички. Не приклеивалась она ко мне.

У Стены плача будет снежно-снежно… Я сон видеокамерой снимаю. — Эту заснеженную Стену плача недавно показали по телевидению.

Я с паствы десятину не взимаю. — Я — правопреемник церкви Хорхе Луиса Борхеса и Арсения Тарковского. Эта церковь всеконфессиональная. Я её первосвященник. Но в отличие от других первосвященников я не нуждаюсь ни в акциях «Газпрома», ни в золотых слитках, припрятанных на чёрный день. Я живу на очень скромное подаяние, потребности мои минимализированы. Я сознаю, что являюсь князем изгнанников, и не высовываюсь, ища известности. Я ничего ни у кого не прошу. Всё, что мне необходимо, мне и так принесут. Сравните мою жизнь с жизнью патриарха Московского и всия Руси Алексия II… Каждому своё!

2

Каждый день я, как Шахеризада из арабской сказки, рассказываю новую историю в сонетах или в прозе. Получается своего рода дневник литератора. Кажется, на современном компьютерном жаргоне эта странная профессия называется «блоггер».

Тот, автопомпу вынул кто из зада… — отсылаю читателя к эпиграмме Арсения Тарковского «Эпитафия скороходу» (Смотри комментарий к поэме Борхеса «Рубаят»). Имя скорохода «Автопед» содержит убийственное четверостишие:

Автопед, Вадим, это петух.

 Автопомпа в попе Автопеда,

 Но пожар при этом не потух…

 Ты не Автопед? Тогда — победа!

3

Я вспоминаю Времени Машину — русский язык — это Машина Времени. Пребывая сразу во всех временах, Бог Слово позволяет путешествовать по ним своим избранным.

И не забыл ковра единорога… — распространённый сюжет средневековых гобеленов: дева с зеркалом, в которое смотрится единорог.

Где в Назарете вы нашли вершину, Чтоб свергнуться с неё? — спрошу вас строго. — В книге Дмитрия Мережковского «Иисус неизвестный» я прочёл, что в Назарете, родном городе Иисуса, нет ни одного возвышенного места, с которого можно было бы свергнуть человека.