— Вроде бы все правильно, — пожал я плечами, выражая свое безразличие к этой новости. — Такой резкий подход к делу вполне могу принять, хоть и не считаю его совсем здравым. Но разве это так плохо?

— Несмотря на мои старания и заверения, тебя определили как Повелевающего силами, а это уже означает совсем другое отношение, далеко не как к обычным людям. Зря ты баловался — это быстро заметили те, кому не надо, здесь везде глаза и уши, и не только они. Теперь не смогу заявить тебя как своего слугу или даже раба и выплатить положенный взнос. Он тоже совсем не мал — целый золотой. Ты не имеешь официального права жить в моем доме дольше тех же самых трех дней, у тебя должен быть свой собственный. Требуется обязательно соответствовать своему статусу, чтобы жить в городе. А это опять немалые деньги. И такие правила у нас здесь во всех трех городах, потому особого выбора нет.

— И что ты мне решил предложить?

Что-то на меня не особо подействовала эта «плохая новость». Да, понятно — мне здесь не очень-то рады, а с другой стороны — и я им тоже не особенно рад, спасли, понимаешь, сделали конкретно должным, хотят, чтобы чему-то обязательно соответствовал, — потому это чувство у нас вполне взаимно. Злые они, уйду я от них. А вот Питса вполне могу понять — он же от меня прибыли хочет. И просто так не бросит, предложит что-то дельное и даже взаимовыгодное, раз на мне не сработала хитрая клятва.

— Расклад такой, — начал он читать мне свою лекцию. — Будь ты обычным человеком — мог стать городским рабочим. Всего-то два полных серебряка в год, дабы тебя здесь терпели на окраине города. Для раба и того меньше — с хозяина две дюжины больших медяков. С мастеров по металлу, одежде и зельям налог небольшой — две дюжины серебра плюс некоторый процент с работ, хотя для тебя это дело уже не по статусу, с этим строго, требуется сначала заслужить соответствующую репутацию. Можешь попробовать наняться в охрану к городским авторитетам — и тогда ничего платить не потребуется, им Повелевающие силами всегда нужны, но тебя тут никто не знает, можешь даже не пытаться. Только лишних неприятностей наживешь, так как не разбираешься во всех наших условностях. Да и не захочешь ты оберегать одних бандитов от других, тем более ценой своей жизни, я по тебе это хорошо вижу. И если еще вдруг выяснится, что на тебе не держатся огненные клятвы… Тебе вообще не выжить: без них в нашем мире никуда, все только на них и стоит — иначе бы давно пошла кровавая резня всех со всеми. Какой-либо иной работы в городе для тебе подобных нет, все места давно заняты, и лишняя конкуренция никому не нужна. Мне, если честно, тоже.

— Значит, предлагаешь уходить? — логичный вопрос, следующий из его прежних слов.

— Да, уходить, но не просто так. — Питс налил себе своего буюло и сделал несколько маленьких глотков. Видимо, на его магические способности оно так не действовало, или же он просто привык. — Смертные Земли, где мы находимся, живут за счет добычи оружия, оставшегося после войны с алхимиками, и амулетов от их ловушек, действующих до сих пор, редких целебных и ядовитых растений и таких же животных, которые здесь обитают. Из растений и животных делают эликсиры — тот же «эликсир жизни», к примеру, и все это идет за Черный перевал. Еды тут никто не выращивает, это запрещено, можно охотиться на дичь, которой не так много, но жить охотой невыгодно. Сюда отправляют всех, кому не нашлось места в королевствах. Разбойников, бунтарей и вольнодумцев, мастеров, польстившихся на алхимию и попавшихся на ней. И отправляют их сюда не для хорошей жизни под теплым солнцем.