И тут я сообразил, что это не клиентка, а наша новая домработница. Однако внешность у нее устрашающая.

– Ты не торопись, – раздался за спиной Муси сочный бас. Из‑за громадной фигуры вынырнуло маленькое, тщедушное существо, похожее на кузнечика, больного рахитом.

Несчастное создание было облачено в костюм, явно купленный в магазине игрушек. Круглая, почти лысая голова яйцевидной формы сидела на тоненькой шейке, которую я запросто мог обхватить двумя пальцами. На ногах непонятного субъекта были крошечные ботинки, под мышкой он держал роскошную папку из натуральной кожи.

– Это кто? – весьма невежливо ткнула в него пальцем Нора.

– Орест Михайлович, – ответила Муся, – я женой ему прихожусь!

Я постарался не расхохотаться. Да эта Муся спокойно может раздавить муженька, если ненароком сядет на него.

– Но мне никто не говорил, что вы семейный человек! – возмутилась Нора. – Речь шла лишь о домработнице!

– Мы завсегда парою, – сообщила Муся. – Орест Михайлович – повар, я на подсобных работах, убрать, почистить, перевернуть чего, перенести, прибить… Все могу, даже часы чиню.

– Коли не ко двору пришлись, то мы уйдем, – загудел Орест Михайлович.

Муся подхватила поставленные чемоданы.

– Стойте, – выпалила Нора и уставилась на «кузнечика»: – Это вы пекли пироги с рыбой на день рождения Раисы?

Орест Михайлович гулко кашлянул.

– Расстегайчики? Мы‑с. Вам какие по сердцу больше пришлись, с севрюжиной или с вязигой?

– Я все съела и чуть не скончалась от обжорства, – вздохнула Нора. – Ваня, покажи им комнату, пусть распаковываются и приходят в кабинет.

Я решил проявить галантность и попытался перехватить один из чемоданов семейной пары, но потерпел сокрушительную неудачу. Саквояж был, похоже, набит камнями или надгробными плитами.

– Что вы, – засуетилась Муся, – я сама доволоку.

Она легко подхватила багаж и поинтересовалась:

– Идтить куда?

Я отвел супружескую чету в их спальню и со вздохом заметил:

– Кровать тут одна, довольно узкая. Завтра куплю для вас побольше.

– Не беспокойтесь, – заявила Муся, – Орест Михайлович на постельке ляжет, а я на полу, вот туточки, у окошка.

Муж спокойно сел в кресло. Ситуация показалась мне странной. Конечно, Орест Михайлович размером с одну руку своей жены, но все‑таки он мужчина, и, следовательно, на полу должен спать он, а не женщина, пусть даже такая сильная и огромная, как Муся.

– У окна дует, – решил я укорить Ореста Михайловича, – в кладовой есть раскладушка.

– А не надо, – отмахнулась Муся, – я завсегда на полу сплю. На кровати мне неудобно, спина болит. Спасибо вам за заботу!

В прихожей опять прозвучал звонок. Муся дернулась было на выход, но потом притормозила и воскликнула:

– Вы мне покажьте, как дверь отворять!

– Раскладывайте пока вещи, – предложил я, – завтра с утра к работе приступите.

– Как велите, – мигом согласилась Муся.

Я пошел ко входу, глянул на экран видеофона и увидел мужчину лет пятидесяти. Это, скорей всего, и был Семен Юрьевич.

Глава 5

Гость снял дорогое кашемировое пальто, подбитое собольим мехом, поправил безукоризненный пиджак, явно сшитый на заказ, и весьма нервно спросил:

– Вы знаете что‑то об Ирине? Имейте в виду, за сведения о моей дочери обещана награда!

– Пойдемте в кабинет, – предложил я.

Семен Юрьевич, не сказав ни слова, проследовал за мной к Норе.